Сложность положения цехов в феодальном городе заключалась в том, что, с одной стороны, цех противостоял феодальным властям, охраняя права своих членов, но, с другой, одновременно существовал в рамках феодального государственного организма, находился под контролем и юрисдикцией этих властей. Эта органическая, заложенная внутри цеха двойственность была присуща и китайской корпоративной организации.
Только степень вмешательства государства в цеховые дела была значительно сильнее в Китае, чем в средневековой Европе, а в цинский период сильнее, чем при Минах. Поэтому для китайского цеха характерны крайне узкие судебные функции и строгие принудительные меры. Цех не имел юридических прав в городе. Его юрисдикция распространялась только на сугубо внутренние дела; за более серьезные проступки цех должен был передавать виновного феодальным властям округа или уезда для расследования и наказания. В этом смысле права китайского цеха были, пожалуй, более ограничены, чем права любого европейского цеха. Видимо, именно соображениями самозащиты объясняется то обстоятельство, что мастера даже за незначительные проступки подвергались высоким денежным штрафам, а за более серьезные — и изгнанию из цеха с потерей права на дальнейшее занятие данным ремеслом.
Может быть, именно отсутствие юридических прав было причиной и стимулом значительного развития внутрицеховых функций: административных, религиозных, функций взаимопомощи, благотворительности. Самозащита и взаимопомощь особенно усилились в гунсо и «восточных цехах», защищавших себя от посягательств и выступлений цеховых низов и внецеховой бедноты.
Г. Г. Авенариус, исследуя цехо-гильдии начала XX в. и основываясь на том, что некоторые гильдии предпринимателей обладали значительными защитными функциями, приходит к неправильному, на наш взгляд, выводу, что все китайские цехи во все времена пользовались большими политическими и юридическими правами, что «ни городской, ни правительственной опеки над цехами в Китае не существовало».
Все цеховые мероприятия, а в больших цехах и содержание неко-торого административного аппарата, осуществлялось за счет денежных средств, собиравшихся с членов цеха (включая регулярные отчисления, всевозможные денежные штрафы, вступительные взносы, взносы при открытии новых мастерских и лавок и т. д.). Эти сборы были источником бесконечных злоупотреблений цеховой верхушки.
На обязанности цеховой администрации лежала забота о цеховых помещениях, складах товаров, а там, где члены цеха жили все вместе (в Цзиндэчжэне, например), и о жилищах.
Эта деятельность особенно развилась в земляческих организациях (хуйгуанях и банах), которые возникали на территории областей и провинций. Записи о хуйгуанях всегда содержат сведения о постройках новых помещений, ремонте, покупке земли для постройки общественных зданий и т. д.
Цех проводил общие празднества, жертвоприношения, театральные представления, на нем лежала забота о больных и престарелых членах, похороны и т. д.
В помещениях цехов, хуйгуаней и гунсо были установлены изображения божеств, покровительствовавших данному ремеслу: Конфуция, Лю Бана, Небесной девы-ткачихи, Хуандаопо и др.
В местах, где быЛи сосредоточены богатые цеховые организации, нередко строились храмы в честь покровителей ремесел. Храмы были местом сборищ в дни празднеств и местом собраний членов цеха для решения общих дел. Так, в Сунцзяне, например, был построен храм в честь Хуандаопо. В уставе каждого цеха содержались статьи, касавшиеся религиозных культов и празднеств цеха.
Гуандунские пуговичники записали: «Совместно установили, что после смерти пришлых мастеров, не являющихся членами нашего цеха, цех должен выделять 1 тыс. вэней для устройства жертвоприношений и похорон… Совместно установили, что, когда происходят праздники — во 2-й месяц, и в 5-й месяц, и в период Юланьхуй (10 июля),— цех должен готовить вино, яства и одежду и приносить жертвы умершим мастерам и подмастерьям цеха».
Чунцинские красильщики «сообща постановили, что во время принесения жертв божествам в храме нашего союза («хуй») нужно молиться в тишине и покое; запрещается во время богослужения шуметь, вести непристойные разговоры, угощаться вином и бесчинствовать, а кто будет нарушать это, взимать 1 лян серебром в пользу союза».
