В среде мелких производителей шел процесс расслоения, разложения старых форм ремесла, постепенного превращения небольшой части ремесленников в хозяев мастерских и разорения большого числа непосредственных производителей. Выделение из среды ремесленников богатых хозяев мастерских нашло отражение в художественной литера-туре. Шан Юэ приводит отрывок из книги Чжан Ханя «Сунчуан мэнь-юй», написанной в конце XVI в., где рассказывается полуфантастическая история, как в годы правления Чэнхуа (1465—1488) виноторговец Чжан И-ань, предок Чжан Ханя, потерпевший убытки от наводнения, получил кусок серебра от незнакомого, сразу же исчезнувшего человека. На эти деньги он купил станок и стал ткать разноцветный шелк. Работа шла так успешно, что через 20 дней купил еще станок, а впоследствии число станков выросло до 20. К Чжанам приезжало множество купцов покупать шелка, и они превратились в настоящих богачей. Четыре поколения впоследствии занимались этим ремеслом, и богатство возросло до десятков тысяч золотом.
В минских повестях «Синши хэнъянь» («Слово вечное, мир пробуждающее») описывается ткач по фамилии Ши, который за несколько лет превратился из мелкого ткача (сяоху) в хозяина (даху) с четырьмя-пятью станками, а еще через несколько лет богатства семьи Ши возросли до нескольких десятков тысяч дин; они купили большой дом, где располагалась их мастерская с 30—40 станками.
У Хай-чжо приводит пример из книги Шэнь Дэ-фу «Ваньли ехобянь», где рассказывается о богатом человеке Пань Би-чэне, предок которого был ткачом. Накопив денег, он приобрел несколько станков и получил прозвище «шоучжуань» (накопитель), а впоследствии его богатство возросло до миллиона.
В 7-й главе романа «Цзинь, Пин, Мэй» рассказывается о городском богаче Яне, который имел красильные мастерские и постоянно держал до 30 красильщиков. Дом Янов состоял из пяти построек, тянувшихся вглубь от одной улицы до другой. Прямо перед домом шла бойкая торговля холстом, в особенности черным, из которого шили туфли.
Вряд ли можно вполне полагаться на эти материалы и отождествлять их с историческими фактами, как это делают китайские историки (Шан Юэ, У Хай-чжо). Однако подобные рассказы являлись в какой-то степени отражением процессов, происходивших в городской экономике XV—XVII вв.
