Графика, скульптура, художественная фотография… Чем только не увлекаются в свободное от службы время воины Н-ской части.
Мотострелковая рота, которой командует лейтенант Виктор Воронов, в выходные дни, в праздничные вечера превращается в ансамбль песни и пляски — полным составом. Концерты дает она и в своем, и в соседнем гарнизонах, и в заводских Дворцах культуры.
Командир батальона, с которым мы беседовали о воспитательной работе в этой роте, доверительно говорил:
— Боевую выучку я с них требую в первую очередь и, разумеется, без малейших скидок. Даже построже, чем с других… Сложная мишенная обстановка на стрельбище, полная нагрузка в марш-броске, трудные тактические задачи все это им по силам… — Офицер помолчал. Затем добавил столь же значительно: — Что касается репетиций, музыкальных инструментов и других условий, то тут тоже делается все, что в моих правах и силах.
Один из старших начальников, человек по натуре суховатый, отнесся к самодеятельным артистам с недоверием. А когда посмотрел их в деле, на занятиях в поле, то на ответственных учениях определил им самую сложную задачу, одобрительно воскликнув:
— Роту артистов — на главное направление!
В недавнюю нашу встречу с комбатом и лейтенантом В. Вороновым в районе учений мы говорили о разном, в том числе и о молодых ростках талантов. К нашей беседе присоединились другие офицеры, коротавшие зимний вечер в полевом автобусе. И отчетливее, рельефнее других выделились две мысли. Да, способных, увлекающихся воинов в строю нынче много, что объясняется высоким уровнем общего развития нынешней молодежи, постоянным улучшением условий ее жизни, обучения и труда, в том числе труда ратного. Вторая мысль вытекает из первой: если их много, ростков талантов, то на командиров и политработников, на руководителей партийных и комсомольских организаций, на работников культпросветучреждений это обстоятельство накладывает особую ответственность за рост, развитие дарований, за создание для этого соответствующих условий.
Гремят молотки, звенит металл под частыми ударами. Подходя к зданию клуба, можно подумать, что здесь ремонтируют кровлю. А тут, оказывается, в соседнем помещении мастерская художников-чеканщиков. Вдохновенно трудятся, покрывая металлические пластины чудесными узорами, рядовые Алдын Тибелашвили, Тингиз Капанадзе, Николай Арасланов, Нодар Гаприядашвили. И когда выходят из рук чеканщиков готовые, работы, то невольно кажется, что парни щедрыми горстями бросили солнечные лучи, привезенные из Грузии, откуда они родом, на землю Белоруссии, где они теперь служат. Потому что воедино сливаются в их произведениях мотивы и сюжеты двух, братских народов.
— У нас в Грузии почти в каждом дворе стучит молоток и почти каждый школьник что-нибудь чеканит, — рассказывает Капанадзе.
Ну, а как здесь, в воинской части?
Солдатам создали необходимые условия для творческой работы; выделили помещение, обеспечили инструментами, материалами. Чеканщики-грузины многому научились у воинов других национальностей, переняли у них более совершенные методы работы с металлом, воплотили в своих произведениях сюжеты, подсказанные им русскими, украинцами, белорусами… Позаботились в части и о другом, может быть, особенно важном: о развитии способностей, направленности дарования.
Офицер политотдела капитан Иван Николаевич Башкатов повез солдат в места, где возвышаются памятники и мемориальные сооружения, затем в город, чтобы показать им произведения профессиональных художников.
— Чеканка смотрится только в помещении, только в интерьерах, — твердили Арасланов и Тибелашвили.
— Погодите с выводами, товарищи, сейчас вы убедитесь, как здорово она выглядит на просторе, — обещал капитан, зная, что ожидает их впереди.
Когда подъехали к обелиску на перекрестке больших дорог, солдаты воочию удостоверились в этом. И стали думать вместе, как такую красоту создать своими руками в военном городке.
В другой раз Башкатов, «уплотнив» свое рабочее время за счет позднего вечера, утром поехал с солдатами в город, где представил их народному художнику БССР А. А. Аникейчику. Анатолий Александрович радушно принял, как он выразился, «молодых коллег», обстоятельно беседовал с ними, интересуясь творческими замыслами. Пообещал:
— Как-нибудь приеду к вам в гости. Сам увлекаюсь военно-патриотической темой.
Подружился с чеканщиками прапорщик Василий Яковлевич Пузыревский, по должности технический специалист, а в душе художник. Его графические работы солидно представлены в экспозиции музея боевой славы гвардейского соединения. Он, пожилой уже человек и самобытный художник, говорил молодым чеканщикам:
— Вот вы, ребята, все былинных витязей да восточных красавиц изображаете. Хорошо — ничего не скажешь! А оглядитесь вокруг — сколько в сегодняшней службе наших гвардейцев такого, что само просится на полотно, на латунный лист. Согласны? Тогда давайте я вам кое-что подрисую на ваших эскизах.
И склонялись над листами несколько курчавых голов и одна седоволосая.
А потом в мастерскую заглянул начальник политотдела. И поговорили интересно, и уладили все, что не получалось, — как-то легко и просто было солдатам с Александром Ивановичем.
Тут надо заметить, что все они — Алдын Тибелашвили, Николай Арасланов, Тингиз Капанадзе, Нодар Гаприндашвили и другие — на службе оставались солдатами. Они старательно овладевали военным делом и политическими знаниями, успешно отчитывались на итоговых проверках, украшая мишени своеобразной чеканкой — огнем автоматов, пулеметов, гранатометов. Некоторые из них уже уехали, отслужив полошенное, другим осталось по нескольку месяцев. На их место прибывают третьи — из разных краев страны, в том числе из Грузии.
На память воинам младшего поколения остаются зажженные ими на золотистых пластинах радуги и созвездия чеканки. Подвиг былинных витязей и атака буденновцев — в солдатском кафе. Героика Великой Отечественной — в офицерском клубе. Жизнь и служба современной армии — всюду по гарнизону. А они, нет сомнения в этом, увезли, с собой чувство благодарности и уважения к старшим своим сослуживцам, которые, умно, строго и любовно растили их таланты, не давая искре погаснуть.
Рота, о которой шла речь вначале, шагает дорогой воинской службы — не по шоссе, образно говоря, а по пересеченной местности. Занятия, учения, стрельбы — то днем, то ночью. В выходные дни и в праздники веселит пехоту хорошими концертами, бывает по приглашению в гостях во Дворцах культуры заводов и колхозов. Судя по многим отзывам, особенно радуют и запоминаются людям вдумчивая режиссура рядового Иосифа Щеголева, задушевная музыка члена Союза композиторов БССР рядового Эдуарда Зарицкого, искрометные пляски сержанта Николая Козенко. К слову сказать, сержант Козенко стоит сейчас на правом фланге отделения, а не так давно в качестве внештатного артиста окружного ансамбля гастролировал во Франции.
По штатному расписанию Щеголев, и Зарицкий — пулеметчики, Козенко — командир отделения автоматчиков.
Командует ротой лейтенант Виктор Воронов. Жена его участвует в ротной художественной самодеятельности, поет. А он, командир, обучает мотострелков боевому мастерству.
О результатах его работы свидетельствует хотя бы учение, на котором вместе с советскими военачальниками присутствовали генералы и офицеры братских армий. Рота на боевых машинах пехоты решительно атаковала «противника». Умело действовали в сложной обстановке стрелки, операторы, Родители, в том числе сержант Козенко и рядовой Щеголев. Часы, полученные лейтенантом Вороновым в подарок от Маршала Советского Союза И. И. Якубовского, напоминают офицеру тот учебно-показательный бой.
Сочетать службу с искусством не всегда просто, хоть и заманчиво. Вернулись однажды с концерта, и с ходу надо включаться в казарменные дела. После ослепительного света юпитеров и грома аплодисментов — запах щелочи и масла в оружейной комнате да половые щетки и тряпки… Не хотелось за них браться!..
Лейтенант Воронов, уловив настроение, разрядил обстановку остроумной шуткой. Молод Воронов и служит не так давно, а командовать ротой научился и подход к людям имеет психологически верный.
А вот у ротного командира старшего лейтенанта Н. Музыченко не в почете «всякие там» музыкальные и художественные увлечения. Он не без хвастовства заявляет, например, что солдатам роты, которой командует, самодеятельную сцену лучше всего заменяет в свободное время строевой плац. Не лучше относится к запросам одаренной молодежи командир батареи старший лейтенант В. Голодников. Как только намечается репетиция вокально-инструментального оркестра, он обязательно отправит на какие-нибудь хозяйственные работы и подальше от подразделения лучшего гитариста рядового В. Чернявского. Факты, что и говорить, грустные. Они тем более удивительны, что взяты из жизни того же соединения, о котором уже говорилось выше, где заботятся о развитии солдатских дарований. Здесь обычно глубоко вникают в содержание творческой работы воинов, стараются поднять ее идейный и художественный уровень, привить воинам хороший, вкус. Политработник роты лейтенант Валерий Малахов уехал на учебу, а в военном городке все поют его песню «Шинель» — он сам написал слова, сочинил музыку, сам впервые исполнил ее в сопровождении ротного хора. Вспоминают в части и о том, скольким воинам лейтенант Малахов помог найти себя в самодеятельном искусстве — некоторые, уволившись в запас, поступили в театральные вузы, стали профессиональными артистами.
Такие примеры нынче не редки. Их надо всемерно поощрять и пропагандировать, чтобы искры солдатских талантов светились ярко и повсеместно!
Автор: полковник В. Трихманенко
