Анализ цеховых уставов XVIII в. показывает, что в это время цеховая система уже не охватывала всего городского ремесла и торговли: в городах существовали предприниматели и хозяева, не являвшиеся членами цеха, но вступавшие с цехом в экономические отношения. Это были, без сомнения, люди богатые, владельцы мастерских или хозяева торговых дел. Цех больше не мог включать их в свою орбиту и заботился только о том, чтобы сохранить над ними хотя бы частичный контроль или иметь какие-то денежные выгоды.
В уставах цехов Чанша мы встречаем сведения о том, что члены цеха при открытии новой лавки или мастерской вступали в пай с нецеховыми ремесленниками, цех же только взимал с них денежные взносы (как правило, большие, чем при открытии лавки членом цеха) [Устав цеха по изготовлению одежды].
«Кто вступает в компаньоны с нечленом хана, вносит денег вдвое больше» — говорилось в уставе гуандунских пуговичников, работавших в Чунцине.
Интересно, что и у пуговичников и у красильщиков поводом к пересмотру устава послужило появление группы «ту» (здесь — мошенников); прикрываясь чужими именами, ту тайно вели торговлю или промысел и не входили в цехи.
Целью пересмотра цеховых уставов и было либо усиление запретов на внецеховую деятельность, либо ее частичное допущение при условии значительных денежных взносов в пользу цеха.
Пересмотр уставов — признак реставрации цехового строя при Цинах, его организационного укрепления. И в то же время включение в цеховые уставы такого рода записей — признак разложения цеховой системы. Если цех начал бороться с такими явлениями, значит, они не были случайными, единичными; чтобы бороться с ними, цеховой верхушке нужны были специальные регламенты.
Частью запретительной политики цеха являлась охрана торговых привилегий городских ремесленников от конкуренции сельских. В уставах того же города Чанша были статьи, запрещавшие торговлю людям, не состоявшим членами цеха, и торговлю цеховых мастеров изделиями, добытыми на стороне [устав лавок, изготовляющих и продающих ножи].
Однако даже в Чанша, городе значительно менее развитом в XVIII в., чем Сучжоу, Гуанчжоу, Наньцзин, цех уже не мог противостоять расширению торговли, не мог удержать за собой право абсолютного контроля над рынком, и вместо запретов торговать появляются ограничения торговли, денежные взносы в цехи и т. д.
Если же говорить о таких городах, как Сучжоу, Ханчжоу, Наньцзин, Сунцзян, Хучжоу, Фучжоу, то там, по-видимому, цех постепенно терял право контроля над городским рынком. Все описания этих городов, относящиеся к XVII—XVIII вв., полны сведениями о том, что жители окрестных сел ежедневно приносят на городские рынки огромное количество хлопчатобумажной пряжи, шелка-сырца и готовых некрашеных тканей.
Значительное число статей цеховых уставов посвящено определению статута ремесленника, утверждению и закреплению равных условий в работе и положении членов цеха ради предотвращения конкуренции.
Цеховыми уставами определялось число свободных дней. Работать в праздники запрещалось. Цех строго следил за тем, чтобы мастер не изготовил изделий больше установленного цехом количества.
«В нашем цехе мастеров очень много, и нужно строго наблюдать и не позволять никому в одиночку работать быстрее остальных» — записано в уставе мастерских, изготовлявших и продававших курительные принадлежности.
«В течение дня можно изготовлять ремесленную продукцию одного дня и нельзя изготавливать продукцию двух дней. Никто из членов хана не имеет права подменять других людей. Если же найдутся люди, которые будут нарушать порядок, то необходимо всем вместе обсудить это и подвергнуть наказанию»,— гласит устав чунцинских красильщиков.
В цеховых уставах г. Чанша встречаются ограничения, касавшиеся открытия лавок и мастерских и их числа. Так, по уставам лавок, изготовлявших ножи (1767 г.), и лавок, делавших весы, разрешалось открывать новую лавку на расстоянии 7—8 или 10 домов одна ют другой.
В уставе лавок, изготовляющих роговые изделия, записано, что нельзя открывать новую лавку справа, слева и напротив уже открытой (начало XIX в.).
В уставе лавок, торговавших углем и черепицей, говорится, что на одной улице может быть только одна лавка; обучившиеся и ставшие мастерами ремесленники имели право открыть только одну лавку. Если же они воспользуются чужим именем для открытия нового дела, их следовало подвергать наказанию.
Были ограничения, касавшиеся сырья и готовой продукции. Так, чунцинским трепальщикам хлопка разрешалось работать либо только со старым, либо с новым хлопком. Во всех мастерских были «определены продажные и закупочные цены, единые разновесы.
