В германском плане нападения на Польшу в 1939 году предусматривалось полное и быстрое уничтожение польской разведывательной системы.
Выполнение этого мероприятия германская разведка возложила на капитана Фабиана, руководившего одним из засекреченных разведывательных бюро немецко-фашистского верховного военного командования. Фабиан сформировал три особые оперативные моторизованные группы под командованием офицеров разведки — лейтенантов Булана, Шнейдера и Енша. Для действий каждой из этих групп был отведен определенный участок польской территории. Их задача состояла в том, чтобы, как только начнется война, парализовать все польские разведывательные центры, местонахождение которых германской разведке было заранее известно. Эта задача была выполнена.
Больше того, когда польское командование ввиду невозможности эвакуировать архив второго (разведывательного) отдела генерального штаба решило его уничтожить и с этой целью вывезло его в один из фортов под Варшавой, то это также стало сразу же известно германской разведке, которая и завладела архивом. Захваченные документы немедленно подверглись изучению, и германской разведке удалось раскрыть всю польскую зарубежную разведывательную сеть, насчитывавшую около 4 тысяч агентов. Польские агенты, за исключением действовавших против Германии, были перевербованы и переключены на работу в пользу гитлеровцев.
Другие оперативные группы фашистской разведки захватили личный состав и документы периферийных польских разведывательных центров. В результате польская разведка была полностью выведена из строя.
Польскую агентурную сеть внутри Германии немцы целиком ликвидировали. Это оказалось одновременно ударом по английской и французской разведкам, использовавшим в своих целях польских агентов в Германии. Среди них были довольно ценные осведомители: инженер на эссенском заводе Круппа, чиновники некоторых немецких высших военных органов.
Предлогом для вторжения фашистских полчищ в Польшу явилось нападение «польских солдат» на радиостанцию в Глейвице. Нападение было организовано германской разведкой. Капитан Флек совершил это нападение со специально сформированной для этой цели бандой гитлеровцев. Каждому из участников банды перед нападением сделали впрыскивание медленно действующего яда. Так были заметены следы этой провокации немецких фашистов.
В подготовке войны против Польши большую помощь германской разведке оказал один из представителей польской фашистской правящей клики — полковник Бек, занимавший пост министра иностранных дел. История его изменнической деятельности весьма поучительна.
…Это было в 1923 году. В Париж приехал молодой офицер, новый польский военный атташе. До этого он занимал такую же должность в Праге, и чехословацкая контрразведка посоветовала французским коллегам не спускать глаз с нового атташе, так как подозревала его в причастности к похищению шифра чехословацкого генерального штаба. Вскоре французская контрразведка решила проверить, насколько основательна полученная ею информация. Один из ее агентов, выдав себя за представителя третьей державы, установил контакт с атташе. От агента не потребовалось больших усилий и хитроумных приемов, чтобы заручиться согласием польского дипломата на продажу секретных документов о французской армии, к которым он имел доступ благодаря дружественным отношениям между Францией иранской Польшей.
После этого инцидента офицеру пришлось оставить Париж в течение 24 часов. Этим военным атташе был Иосиф Бек, которого Пилсудский в 1932 году назначил министром иностранных дел Польши.
С годами, понятно, Бек стал опытнее, и когда иностранная разведка поручала ему выполнение гораздо более ответственных заданий, он уже не попадал впросак.
Войну против Польши германское командование могло веста, как говорится, с закрытыми глазами — настолько точно и хорошо оно было осведомлено о всех мобилизационных и оперативных планах развертывания польской армии.
Таким же было положение в Норвегии, Голландии и Бельгии. К моменту высадки в 1940 году германского десанта норвежская армия оказалась на маневрах вдали от побережья и к тому же располагала только холостыми патронами. Контактные провода, ведшие к минным полям, расположенным в стратегически важных пунктах норвежского побережья, где происходила высадка десантов, оказались перерезанными, это также было делом рук гитлеровских агентов.
В Голландии деятельность фашистской агентуры принесла гораздо больше вреда, чем даже действия германской авиации. Количество германских агентов в такой маленькой стране, как Голландия, исчислялось тысячами. Агенты германской разведки вывели из строя систему водной обороны Голландии, а это лишило голландское командование возможности затопить Среднеголландскую низменность и создать преграду на пути наступавших германских дивизий. Германские агенты совершили диверсионные акты на водопроводе, газовом заводе и электростанции в Амстердаме, нарушили систему сигнализации, что облегчило налеты фашистской авиации.
Германская разведка располагала также всеми данными о системе бельгийской обороны по линии реки Маас. Через завербованного ею лейтенанта Домбре, офицера Картографического института бельгийского генерального штаба, ей стали известны секретные данные о подземных сооружениях этой линии. От других агентов были получены важные данные о бельгийской авиации и другие сведения о системе обороны Бельгии.
Трюк с посадкой на бельгийской территории германского военного самолета, якобы потерявшего ориентировку и потерпевшего аварию, помог дезинформировать бельгийское командование в отношении предстоящих германских операций против Бельгии. Дело в том, что на борту самолета находился офицер германского генерального штаба с весьма важными секретными документами. Вся история с вынужденной посадкой была организована с таким расчетом, чтобы дать возможность бельгийской контрразведке сфотографировать эти «документы». До самого начала войны бельгийский генеральный штаб был убежден в том, что ему удалось случайно заполучить подлинный план германского вторжения в Бельгию.
Но ни в одной европейской стране, пожалуй, германская разведка не запустила свои щупальца так глубоко, как во Франции. Можно без всякого преувеличения утверждать, что государственный механизм довоенной Франции был опутан сетями шпионажа и измены. Многие реакционные деятели довоенной Франции являлись прямыми или косвенными пособниками германской разведки.
Остановимся прежде всего на Бонне, бывшем министре иностранных дел Франции. Мостом, по которому Бонне пришел на службу в германскую разведку, послужил чек на солидную сумму, полученный им в свое время от известного авантюриста, шпиона и банкира Стависского, впоследствии разоблаченного и покончившего с собой при весьма странных обстоятельствах. Чек попал в руки Альберта Дюбарри, агента германской разведки. Затем с фотокопией этого чека из Берлина в Париж была командирована некая Эмилия Бюнер, она же графиня де ля Мотт. Поездка графини к Бонне была ее дебютом на разведывательном поприще. Правда, располагая таким документом, вряд ли можно сомневаться в успехе. Короче говоря, Бонне завербовала германская разведка. Жена Бонне не только была в курсе предательской деятельности своего мужа, но и являлась его соучастницей. В дальнейшем связной между германской разведкой и Бонне служила упомянутая Эмилия Бюнер, которая действовала через жену Бонне.
Бонне, являясь министром иностранных дел Франции, поступал так, заметил тогда один иностранный журналист, как если бы он был министром иностранных дел Германии. Парижане, зло издеваясь над ним, говорили: «Слыхали, наш министр иностранных дел получает деньги также и от Франции».
В конце 1939 года соответствующие органы Франции располагали неопровержимыми данными об измене Бонне, стала известна также история с чеком, но, несмотря на это, Бонне остался на министерском посту.
Приведем и другой факт из деятельности германской разведки во Франции.
Гастон Амурель был стенографом французского сената и другом баронессы фон Эйнем, гитлеровской шпионки и ближайшей приятельницы мадам Бонне. Как стенограф, Амурель всегда отдавал предпочтение работе в сенатской комиссии по военным делам. Однажды сотрудник французской разведки полковник Гоше доложил своему шефу о новой сенсации: на протяжении большого периода времени Амурель регулярно передавал все протоколы сенатской комиссии баронессе фон Эйнем для отсылки в Берлин. За свои услуги Амурель получил 400 тысяч франков. Полковник просил шефа не сообщать об этом даже членам правительства до тех пор, пока не будет арестована вся шпионская шайка. Шеф заверил полковника в том, что все будет сохранено им в тайне.
Спустя несколько часов после посещения полковником Гоше своего шефа баронесса фон Эйнем покинула квартиру и направилась в отель «Скриб», где ее поджидала Бойне. Встреча приятельниц на сей раз не отличалась продолжительностью, они быстро расстались. Из отеля баронесса, не заезжая домой, отправилась на аэродром Лe Бурже, где находился ее личный самолет. Благодаря любезности Богане баронессе удалось избежать обычных полицейских формальностей, и вскоре ее самолет, поднявшись в воздух, взял курс на Берлин…
Еще один факт. Осенью 1939 года французская газета «Тан» опубликовала короткую заметку о том, что наступление, предпринятое французской армией в сентябре в долине реки Мозель, было сорвано по той причине, что тяжелая артиллерия, находившаяся где-то в Центральной Франции, своевременно не была доставлена на фронт. Оказалось, что десятки платформ с батареями тяжелой артиллерии простояли на запасных железнодорожных путях в Орлеане, Бурже и Берзоне.
Этот район входил в пятый военный округ, которым командовал генерал Мишлэн, совладелец крупнейшей во Франции фирмы по производству автомобильных шин. В свое время он был активным участником заговора французских фашистов — кагуляров. Но французское правительство без колебаний доверило ему руководство одним из важнейших военных округов Франции, Указанный акт саботажа при переброске на фронт артиллерии не единственная заслуга Мишлэна перед немцами. В его округе находилось большое депо танкового резерва, где были сосредоточены танки нового образца. Своей быстроходностью, маневренностью и, главное, толщиной брони они значительно превосходили германские тяжелые танки, с помощью которых немцы прорывали французскую линию обороны. Однако французские новые танки не попали на фронт. Когда же в начале июня 1940 года немцы заняли Орлеан, они немедленно использовали готовые французские танки против отступавшей французской армии. Информация о местонахождении и качествах этих танков была у гитлеровцев исчерпывающая.
Фашистская агентура имела свои радиопередатчики, и стоило только какому-нибудь французскому генералу со своим штабом появиться в данной местности, как об этом тотчас узнавало германское командование и направляло сюда эскадрильи бомбардировщиков. Включаясь в телефонную сеть, фашистская агентура передавала провокационные распоряжения, якобы исходящие от местных властей и военного командования.
Военные кампании германской армии против Польши, западноевропейских и балканских стран в 1939—1941 гг. были, как известно, проведены без особых затруднений и без серьезных потерь. Роль германской разведки в обеспечении этих побед Гитлера — бесспорна. Эти победы были в значительной степени достигнуты путем последовательного разложения тыла, а затем и фронта противника посредством подрывных действий.
