Военный совет Северокавказского военного округа, созданный в тяжелейших условиях подготовлявшегося окружения Царицына, с первых же дней своей организации предпринял ряд решительных мер как для укрепления обороны города, так и для организации решительного наступления на всех участках фронта.
После получения приказа из Москвы о создании Военного совета и устранении Снесарева Военный совет приказом № 2 сообщал по округу о своей организации.
В тот же день, 24 июля, Военный совет в приказе № 1а по войскам Северокавказского военного округа определил основные боевые участки, план расположения сил, боевые задачи каждого участка. Согласно этому приказу, было создано 4 боевых участка: Усть-Медведицкий — ком. Миронов (от станции Кумылга до станции Котлубань —включительно), Царицынский— ком. Харченко (от Котлубани до Котельникова), Сальская группа — ком. Шевкоплясов (Котельниково—Зимовники) и Кубано-Черноморский участок — ком. Калнин. На Усть-Медведицком участке к 1 августа 1918 г. имелось в наличии 6826 штыков, 460 сабель, 51 пулемет, 13 орудий. Основная боевая задача участка заключалась в том, чтобы вместе с войсками Поворинского района (дивизия Киквидзе, бригада Сиверса) прочно держать в своих руках железнодорожную линию Поворино—Котлубань, не допуская перерыва связи с Москвой, и оттеснить противника за реку Дон на участке устья рек Хопер—Песковатка.
На Царицынском участке находилась Коммунистическая дивизия, Морозовско-Донецкая, отдельные царицынские полки, в Жутово — отряд Круглякова, в Котельниково — отряд Васильева, всего в количестве 20295 штыков, 2 735 сабель, 162 пулемета, 82 орудия.
Сальская группа насчитывала 9180 штыков, 1700 сабель, 86 пулеметов, 17 орудий.
Кубано-Черноморский участок: три дивизии, отдельные отряды — всего свыше 44 тыс. штыков, 1 200 сабель.
Таким образом, окончательно были определены 4 основных боевых участка: Усть-Медведицкий, Царицынский, Сальская группа, Кубано-Черноморский участок, точно установлены их боевые задачи, организована непрерывная связь с Военным советом и подчеркнуто, что войска должны быть информированы о данном приказе.
Приказ № 1 был важнейшим шагом по сплочению армии, установлению дисциплины, по ликвидации «отрядной неразберихи».
В тот же день, 24 июля, Военный совет издал другой важнейший приказ — о мобилизации двух годов.
«Произвести в Царицынском уезде мобилизацию всего боеспособного мужского населения, призвав на военную службу всех родившихся в 1896 и 1897 годах».
В прифронтовой полосе и в не занятых белыми частях Донской области предписывалось объявить мобилизацию всего боеспособного мужского населения в возрасте от 18 до 40 лет. Этот приказ являлся реализацией декрета ВЦИК от 29 мая о переходе от добровольчества в армии к всеобщей мобилизации рабочих и крестьян.
7 июня царицынская радиостанция приняла постановление ВЦИК за подписью Свердлова о мобилизации одного или нескольких возрастов, причем в постановлении указывалось, что «мобилизация начинается с наиболее угрожаемых областей и с главных центров рабочего движения». В первую очередь намечалась Москва, Петроград, Донская и Кубанская области. Наркомвоену поручалось разработать в недельный срок план осуществления мобилизации для Москвы, Петрограда, Донской и Кубанской областей в таких пределах и формах, которые «не нарушили бы государственной и общественной жизни означенных областей и городов».
Военный совет развернул вокруг мобилизации огромную массовую работу. Дело не обошлось без серьезных затруднений. В ответ на мобилизацию в ряде районов вспыхнули кулацко-эсеровские мятежи. В конце июля контрреволюционные выступления произошли в Ерзовке, Песковатке, Пичуге, Дубовке. Военный совет разослал по уезду своих представителей и агитаторов. Контрреволюционные выступления были быстро ликвидированы. В массе своей крестьянство и беднейшее казачество деревень, окружающих Царицын, сознательно вступили в ряды Красной Армии для борьбы с Красновым. По всем селам проходили митинги, посвященные мобилизации, на которых единогласно принимались решения о вступлении в ряды Красной Армии. 27 июля сход слободы Ольховка постановил, что в связи с угрозой наступления кадетских банд необходимо провести «всеобщую мобилизацию сл. Ольховки, предоставив право штабу обороны производить таковую по усмотрению и мере надобности сил для защиты завоеванной революции».
3 августа огромный митинг был организован в станице Качалинской. На митинге присутствовало 8 тыс. человек. Докладчик-агитатор культурно-просветительного отдела при Военном совете, приехавший из Царицына, — рассказал всем собравшимся о наступлении красновцев, об угрозе Царицыну. На митинге было единогласно принято решение о том, что граждане станицы Качалинской, в которой находится 12 тыс. человек, клянутся «от старого до малого защищать власть трудящихся в лице Советов. Смерть паразитам, прихвостням и лакеям Вильгельма, смерть открытому врагу и явному самозванцу генералу Краснову и его приспешникам. Все мы, от старого до малого, шлем проклятия врагам трудового народа.
Долой из донской земли всех паразитов,
Долой всех помещиков донских и генералов,
Да здравствует тесный союз казаков, крестьян и рабочих.
Да здравствует власть советов.
Да здравствует доблестная Красная армия».
5 августа 1918 г. состоялось общее собрание рабочих посада Дубовки. Кулацкое сопротивление мобилизации в Дубовке было ликвидировано, и рабочие в своем решении требовали, чтобы все способные носить оружие вступили в ряды Красной Армии для защиты революции.
«Принимая во внимание, — говорилось в резолюции этого собрания, — что творчество пролетарской революции не окончено, ибо все враги народа еще не задавлены, а только придушены и все еще вылезают, как гады, из своих нор и поднимают гидру контрреволюции, которую пролетарская Красная армия своей мозолистой рукой разбивает, но еще не разбила, мы, рабочие и работницы посада Дубовки, заявляем, что пролетарская власть рабочих и беднейшего крестьянства не допустит пляски на трупах своих лучших товарищей, а почему приветствуем решение 5-го Всероссийского съезда о мобилизации всех трудящихся и угнетенных на защиту своих прав, а всю буржуазию мобилизовать на грязную, черную работу. Мы же, рабочие, должны еще крепче сомкнуть свои ряды и объединиться вокруг советской власти, по первому зову ее выступить с оружием в руках на баррикады борьбы со всеми паразитами общества».
Еще большую сознательность и преданность революции проявили царицынские рабочие, для которых уже давно стало правилом работать с «винтовкой у верстака». Не одну тысячу красноармейцев послали они в это время на фронт.
Как характерна для Царицына этого периода та картина, которую рисуют рабочие-партизаны лесозаводов, описывая славные дни лета 1918 г. «Однажды все заводы всполошились, — рассказывается в письме о событиях конца июля 1918 г. — Тяжело загудел наш горластый свисток. По цехам поползли расспросы: в чем дело, что за тревога? Оставив станки, рабочие бежали на площадь против Военного комиссариата, где сейчас помещается райсовет, и там уже каждый понял в чем дело. Сам собой организовался митинг, выступил военный комиссар тов. Котиков Д. Л. и пояснил, что наши товарищи, умываясь кровью, отбивают атаку за атакой и просят от нас помощи. Ответ рабочих был прост: «Даешь винтовку». Все добровольно вступили в ряды Красной гвардии для защиты Красного Царицына. Военный комиссариат заработал беспрерывно, день и ночь. Из города к нам на грузовиках привозили обмундирование с винтовками и боеприпасами. Рядом с безусыми юношами вооружались 65-летние старики. Готовясь оборонять революцию, не забыли и о заводе… Волостной комитет договорился с заводкомом о том, чтобы не остановить работу на некоторых заводах. Было решено вооружить всех желающих от 18 до 45 лет, а молодежь и стариков вернуть к станку».
Такой же отклик приказ военного совета о мобилизации получил не только на лесных заводах, но и на «французском» и орудийном заводах, у железнодорожников и водников, на всех предприятиях Царицына. Ответ рабочих всегда был прост: «Даешь винтовку!»
Так проходила объявленная Военным советом мобилизация.
По Царицынскому уезду в июле—августе 1918 г. было призвано 12917 человек, по Черноярскому — 4307 человек, по Николаевскому — 2 474 человека, по Царевскому — 4178 человек, а всего — 23876 человек. Это было очень крупное пополнение. Но предстояла еще большая работа по воспитанию и превращению в сознательных бойцов вновь мобилизованных. В своем преобладающем большинстве все вновь мобилизованные благодаря наличию крепкого пролетарского костяка в армии, благодаря большевистскому руководству Сталина и Ворошилова стали верными и самоотверженными защитниками Царицына.
Одновременно с организацией боевых участков, установлением твердых боевых задач и объявлением мобилизации проводилась работа по расстановке людей, по укреплению всех звеньев военного руководства. 3 августа приказом Военного совета «для поддержания в городе Царицыне на должной высоте внутреннего порядка и революционной дисциплины» была учреждена комендатура.
5 августа, по распоряжению товарища Сталина, было арестовано все артиллерийское управление при штабе СКВО во главе с полковником Чебышевым и снят с работы в Военном совете Ковалевский.
Членом Военсовета 5 августа 1918 г. был утвержден товарищ Ворошилов.
Согласно приказу Военного совета от 5 августа, штаб Севкавокра был ликвидирован, вместо него был организован оперативный отдел при Военсовете.
На следующий день, 6 августа, Военный совет «в целях улучшения дела снабжения фронта в области продовольствия и вещевого довольствия» постановил ликвидировать существующее окружное хозяйственное управление Севкавокра, реорганизовать все области, ведающие снабжением фронта, а начальником снабжения фронта и всеми интендантскими складами утвердил Т. И. Дышлового, прибывшего с т. Ворошиловым из Донбасса. Начальником отдела формирования и обучения был утвержден молодой и преданный большевик Николай Руднев, геройски погибший на Царицынском фронте.
Телеграфируя Совнаркому 2 сентября о первых результатах своей работы, Военный совет сообщал:
«Военный Совет разогнал окружной военный комиссариат, где гнездились специалисты по развалу, панике, саботажу, расточению, предательству. Военспецы собрали вокруг себя отбросы служебного персонала. Военный совет одних прогнал, других выслал, третьих арестовал. За преступный саботаж арестован начальник окружного авиауправления Шевров. Все эти меры оздоровили фронт, предупредили передачу секретных сведений врагу, расхищение военных грузов, торможение, разруху военных операций и облегчили оборону города».
Но, разгромив и разоблачив предательское военное руководство, засевшее в штабе СКВО, объединив армию, увеличив ее количественно за счет мобилизации, надо было одновременно снабдить эту растущую армию необходимым вооружением.
Оружия было очень мало. Около арсеналов с утра до вечера стояли очереди людей, присланных заводами, чтобы получить оружие. Здесь были не только рабочие, но и многие крестьяне из соседних станиц.
Почти тотчас же после приезда товарищ Сталин начал вплотную заниматься вопросами вооружения армий Царицынского фронта. Еще в своей телеграмме Ленину от 15 июня, т. е. спустя 10 дней после своего приезда, товарищ Сталин поставил вопрос о присылке самолетов с опытными летчиками, шестидюймовых снарядов и т. д.
1 июля товарищ Сталин направил в штаб обороны специальную требовательную ведомость для вооружения Котельниковского района, где детально указывалось все необходимое для Котельникова: японских патронов 10 тыс., русских патронов 20 тыс., станковых пулеметов «максим» 5, станковых пулеметов «кольта» 6 и т. д.
Одновременно были посланы требования на оружие в Москву. 3 июля заведующий оперативным отделом Наркомвоена сообщал: «требуется послать в Царицын тов. Сталину несколько батарей шестидюймовых со снарядами. Несколько батарей трехдюймовых со снарядами. Десять миллионов патрон трехлинейных русских. Восемь броневых автомобилей. Прожекторов. Две группы опытных и преданных летчиков с аппаратами и со снарядами, если можно с зажигательными».
4 июля товарищ Сталин послал в Москву за вооружением представителя Военного совета со следующим мандатом: «Посылаю к вам подателя сего, артиллериста Кашкарева в связи с нашими переговорами по прямому проводу (3-го июля) о снабжении Царицынского фронта снаряжением. Тов. Кашкареву дана задача — помочь вам в деле отправки военных грузов в Царицын. Нарком Сталин».
11 августа товарищ Сталин дал распоряжение представителю Военного совета на орудийном заводе: «Предписывается вам принять все меры к тому, чтобы в ближайшие дни все имеющиеся на заводе броневые поезда были готовы к действию. Одновременно предписывается вам приказать автобазе немедленно наладить одну броневую колонну. Член Военсовета Сталин».
Так же тщательно следил товарищ Сталин за тем, чтобы оружие расходовалось экономно, чтобы не было хищений и все было взято на учет. Товарищ Сталин лично посетил крупнейший арсенал в Царицыне, знакомился с порядком хранения и учета оружия, требовал ведения точных ведомостей о выдаче оружия, ремонта и своевременной починки пришедшего в негодность оружия и т. д.
Троцкий всячески саботировал снабжение Царицынского фронта необходимым вооружением. Это ставило царицынские армии порой в безвыходное положение. Поэтому 7 августа товарищ Сталин отправил т. Пархоменко в Москву со специальной задачей во что бы то ни стало организовать доставку оружия в Царицын. Одновременно товарищ Сталин обратился за помощью к Ленину.
«Горячий привет любимому старшему товарищу Ленину, — писал товарищ Сталин 7 августа. — Очень прошу в срочном порядке удовлетворить наше требование о вооружении, посланное… в отдел снабжения. Убедите… помочь нам в этом деле. Дела на фронте поправляются, и если наше требование будет исполнено своевременно, победим казаков. Сталин».
Организуя присылку вооружения из Москвы, товарищ Сталин одновременно изыскивал все возможности для получения оружия внутри города. Огромную роль в снабжении фронта сыграли «французский» и орудийный заводы. Не один броневик, переделанный из простой платформы, вышел из цехов заводов. Пулеметы, орудия приводились в исправность. «Бывало работаем у станка, — рассказывал в своих воспоминаниях один царицынский рабочий, — а патронная сумка через плечо и винтовка рядом. Ежели день обойдется спокойно, вечером военному делу обучаемся. Часто в открытые двери галопом вносилась запряжка с орудием прямо с фронта, еще дуло горячее. То замок поврежден белогвардейским снарядом, то какая-либо другая часть. И пока с коней сойдет мыло, пока бойцы артиллеристы успеют перекусить, мы уже кричим: «готово!» Не было тогда для пристрелки полигона, орудия пристреливали прямо по врагу».
Особо большое внимание уделял товарищ Сталин роли авиации. 21 мая в «Борьбе» было помещено извещение комиссара авиации, в котором ставился вопрос об учете всего авиаимущества, находящегося в Царицыне, и все авиаспециалисты призывались вступить в отряд.
Но настоящую свою роль авиация сыграла только после приезда товарища Сталина в Царицын. Товарищ Сталин уже 15 июня писал в Москву о присылке самолетов, посылал за самолетами в Саратов, лично давал боевые задания летчикам, принимал их донесения. В середине июля по прямому требованию товарища Сталина из Москвы выехало 5 летчиков с самолетами. Нужда в самолетах была особенно велика потому, что уже в начале июля самолеты противника показывались вблизи Царицына. В оперативной сводке от 4 июля было отмечено появление белых самолетов над Царицыном и над Кривой Музгой. Было сброшено 3 бомбы, которые не разорвались. 9 июля 2 бомбы были сброшены в Котельникове. В дальнейшем отмечалась довольно регулярная разведывательная работа белых самолетов.
Но к этому времени в ответ на атаки белых усилились и действия красной авиации Царицына.
«В начале августа первые самолеты были собраны и опробованы после плохо переносимой ими перевозки. Первый боевой полет был выполнен командиром отряда 5 августа или несколько ранее.
С этого числа летная работа пошла усиленными темпами, причем летчики отряда вместе с бывшими ранее в Царицыне давали в среднем один—два полета в день, что для того времени считалось пределом напряженной работы.
Прибытие авиационного отряда было учтено и воздушным противником, сократившим глубину своих полетов.
В начале августа над Царицыном появился было неприятельский летчик, но, заметив подъем нашего самолета, ушел».
Однако боевая ценность наличного летного парка была такова, что основная его роль сводилась больше всего к разведке.
«Если бы удалось поднять в воздух одновременно все исправные самолеты (по нынешним масштабам авиэтки), то, перегрузив их, удалось бы сбросить круглым счетом четверть тонны бомб. Иначе говоря, один современный одномоторный разведчик поднимает ровно в 2 раза больше боеприпасов, чем вся царицынская авиация в 1918 г.
…Совершенно ясно, что бомбометание не могло расцениваться, как основная работа летчиков… Совсем иначе обстояло дело в области разведки; опытный экипаж двуместного самолета мог в то время охватить в один полет воздушной разведкой район в 500 и более квадратных километров неприятельского тыла…»
Товарищ Сталин огромное внимание уделял работе авиации именно в области разведки. Не одно задание, подобное нижеприводимому, получали летчики непосредственно от товарища Сталина:
«Комиссару авиации Шаврову: Копия нач. участка Царицынского фронта Харченко.
Царицын. 31 июля 14 часов карта 10 верст.
Произведите разведку на участке ст. Голубинская ст. Нижне-Чирская, имея задачей выяснение группировки сил тыловой его полосе и направление движения колонн в случае обнаружения их. Времени вылета самолетов уведомить Военсовет Севкавокра и штаб Царицынского участка т. Харченко. О результатах разведки немедленно сообщить т. Харченко и копию разведки Севкавокр 1124.
Военный совет Сталин».
Но не одни только боевые и разведывательные задания получали летчики от товарища Сталина. Самолеты под Царицыном сыграли и другую, не менее важную роль. Самолеты разбрасывали листовки, воззвания Военного совета над расположением сил противника.
Авиация в военной обстановке выполняла не только боевые задания, но и помогала развертыванию агитационной работы среди войск армии Краснова.
Роль авиации, роль технических частей, создание больших конных отрядов — все это в поле зрения товарища Сталина буквально с первых же дней организации Военного совета и даже больше того, с первых дней приезда товарища Сталина в Царицын. Объезжая в середине июля фронт к югу от Царицына, товарищ Сталин сразу же оценил все значение конных частей Буденного. По его приказу, конные отряды сальских партизан сводились в конные дивизии. Под Царицыном родилась I Конная, и Сталин ее выпестовал, создал в боях с донской контрреволюцией.
Но, наводя порядок в армии, укрепляя ее боеспособность, товарищ Сталин одновременно ведет борьбу за установление подлинного революционного порядка и дисциплины в самом городе.
«Царицын в тот период, — рассказывает товарищ Ворошилов, — был переполнен контрреволюционерами всевозможных мастей, от правых эсеров и террористов до махровых монархистов. Все эти господа до появления товарища Сталина и прибытия революционных отрядов с Украины чувствовали себя почти свободно и жили, выжидая лучших дней».
Контрреволюционные элементы города готовили мятеж, который приурочивался к моменту подхода Краснова к Царицыну. Во главе белогвардейского заговора, получившего название «Алексеевского» (по фамилии одного из его участников инженера Алексеева), стоял начальник штаба СКВО Носович.
Приехав в Царицын в конце мая 1918 г., Носович застал вначале благоприятную обстановку для своей вредительской работы. В городе было, как указывал товарищ Ворошилов, много» контрреволюционеров разных мастей, а вреднейшее «либеральничанье» Минина не могло способствовать их разоблачению.
Носович привлек к своей организации контрреволюционное офицерство, местных эсеров во главе с их лидером адвокатом Котовым. Была установлена связь с организацией «Фронтовик», где к руководству пробрались враги. Членом контрреволюционной организации был Выскубов — эсер, председатель союза «Фронтовик», а также Шевырев — тоже эсер, председатель союза торгово-промышленных служащих. Позже (в июле) в качестве «спеца-организатора по транспортированию нефтетоплива с Кавказа» прибыл со своими двумя сыновьями (офицером и гимназистом) инженер Алексеев, по имени которого заговор получил свое название. Алексеев имел широковещательный мандат от Троцкого. 10 миллионов рублей, которые привез с собой Алексеев для закупки нефти, должны были пойти на организацию восстания. Комендант поезда Алексеева также участвовал в заговоре.
Кроме того, Носович установил связь с тремя иностранными консулами, находящимися тогда в Царицыне: французским — Шарбо, американским — Бурье и сербским — Леонардом. По договоренности с сербским консулом, контрреволюционная организация хотела опереться на два находящихся в городе сербских отряда. Широко применялся подкуп, была привлечена к заговору и местная буржуазия.
Эсеры заранее готовили прокламации, которые начинались словами: «Волею народа большевистская власть в Царицыне уничтожена…» «Пал Царицын, который большевистские комиссары считали своим оплотом…»
К июлю месяцу контрреволюционная организация, как писал Носович, «значительно окрепла и, получив из Москвы деньги, готовилась к активному выступлению для помощи донским казакам в деле освобождения Царицына».
Был создан «штаб» контрреволюционной организации и выработан план восстания, по которому в первую очередь был намечен захват почты, телеграфа, телефона, арест членов исполкома, членов городского партийного комитета и т. д.
По подсчетам заговорщиков они могли опереться на довольно значительные силы: сербский отряд — 1 000 штыков, союз «Фронтовик» с офицерской организацией — 150—200 человек, поезд Алексеева со штатом до 30 человек, вооруженных пулеметами, и контрреволюционные элементы Союза торгово-промышленных служащих, где окопались эсеры.
Восстание было намечено в ночь с 17 на 18 августа, когда Царицын будет окружен красновскими бандами.
Заговор, готовившийся с такой планомерностью, был раскрыт и ликвидирован только благодаря исключительной прозорливости товарища Сталина. Это был вынужден с горечью признать сам Носович.
«Внутренняя обстановка, — писал он в декабре 1918 г. в своем докладе Деникину, — весьма способствовала успешному исходу дела.
Опираясь на громадные полномочия, полученные из центра, и местные организационные неурядицы, возможна была, без всякого сомнения, плодотворная работа, которая не окончилась взятием Царицына, падение которого было совершенно подготовлено,—по причинам, от меня совершенно не зависящим, а главным образом от поведения донского казачества, замедления общего хода операции и, конечно, благодаря появлению энергичного и умного комиссара Джугашвили, который разгадал мою задачу и, арестовав меня, Ковалевского и все артиллерийское управление, вырвал инициативу из моих рук».
Таково признание классового врага. Товарищ Сталин разгадал врага, и заговор с самого начала потерял своих руководителей. 5 августа был арестован по приказу товарища Сталина начальник артиллерийского управления Чебышев. 10 августа Носович и Ковалевский были отправлены вслед за ним «на баржу». Но Царицынская ЧК не имела никаких данных об участии Носовича и др. в готовящемся контрреволюционном восстании (о подготовке контрреволюционного восстания ЧК узнала лишь дней за 5 до намеченного выступления — числа 12 августа). Троцкий, защищая своего ставленника, дал прямое распоряжение освободить Носовича и лично послал его на работу в Балашов. ЧК вынуждена была освободить Носовича, и в момент ликвидации заговора он был уже за пределами Царицына, продолжая благодаря заступничеству Троцкого свою вредительскую деятельность в Балашове. Участники заговора не назвали его фамилии. К тому же он вел свою контрреволюционную работу очень осторожно.
«По приезде в Балашов, — писал Носович в той же докладной записке Деникину, — конечно, для нас предстояло предстать перед революционным трибуналом. Обвинения были только голословны. Все свои сношения с офицерской организацией, стоящей на платформе «Учредительного собрания», я вел не лично, а через своих адъютантов… главные свидетели моих сношений и поддержки офицерской организации, во главе которой я имел стать при активном ее выступлении, не успели дать никаких указаний против меня, находившегося в момент раскрытия заговора уже в Балашове».
Царицын последовательно и беспощадно очищался от врага. Царицынская буржуазия почувствовала, наконец, железную руку диктатуры пролетариата. Удар по контрреволюции внутри города был одновременно и первым серьезнейшим ударом по наступающему и пытающемуся окружить город врагу. «Физиономия Царицына в короткий срок стала совершенно неузнаваема, — писал товарищ Ворошилов. — Город, в садах которого еще недавно гремела музыка, где сбежавшаяся буржуазия вместе с белым офицерством открыто, толпами бродила по улицам, превращается в красный военный лагерь, где строжайший порядок и воинская дисциплина господствовали над всем. Это укрепление тыла немедленно сказывается благотворно на настроении наших полков, сражающихся на фронте. Командный и политический состав и вся красноармейская масса начинают чувствовать, что ими управляет твердая революционная рука, которая ведет борьбу за интересы рабочих и крестьян, беспощадно карая всех, кто встречается на пути этой борьбы».
Но расправа с контрреволюцией внутри Царицына была только одной из сторон политического обеспечения операции.
Разбивая силы контрреволюции, необходимо было одновременно сплотить, организовать силы революции. На фабриках и заводах города, среди воинских частей развернулась огромная массово-политическая работа.
Силу большевистской агитации, все значение ее результатов особенно наглядно чувствовал враг, и он не замедлил подчеркнуть эту сторону деятельности товарища Сталина.
«Сталин крепко надеялся на агитацию, — вспоминал тот же Носович, — он частенько поговаривал в спорах о военном искусстве: это все хорошо, что все говорят о необходимости военного искусства, но если у самого талантливого полководца в мире не будет сознательного и подготовленного правильной агитацией солдата, то, поверьте, он ничего не сможет сделать с самым ничтожным по количеству, но воодушевленным революционером. И Сталин, сообразно своему убеждению, не жалел никаких средств на пропаганду, на издание газет, на их распространение, на посылку агитаторов и т. д.»
Носович прекрасно понимал, что большевистская агитация в руках Сталина была оружием не меньшей силы, чем аресты белогвардейских заговорщиков.
Сталин поднял большевистскую агитацию в Царицыне на огромную политическую высоту. Благодаря сталинской агитации в сознание рабочих «французского» и орудийного заводов, рабочих лесозаводов крепко врезалась одна решающая мысль: задача обороны Царицына есть задача обороны всей Советской республики. Это была подлинная школа большевистского воспитания рабочего класса.
Товарищ Сталин неоднократно лично посещал заводы «французский» и орудийный, выступал на митингах, принимал рабочих и беседовал с ними.
Очевидцы рассказывают о выступлении товарища Сталина на митинге у рабочего театра, на «французском» заводе, в помещении нынешнего клуба им. Воровского и т. д.
«В 1918 г. я работал на заводе «Красный Октябрь», — рассказывает в своих воспоминаниях рабочий завода. — Однажды слышу от рабочих, что у нас на площади будет митинг и на нем будет выступать Сталин. Я не видал до этого товарища Сталина, но слышал о нем так много, что с огромным нетерпением ждал этого митинга. Митинг. Товарищ Сталин стоял на подножке автомобиля и говорил о положении на фронте. Мне выпало счастье стоять около него на расстоянии метра. Одет он был в простую кожаную куртку. Говорил спокойно, внушительно, но его речь так зажигала нас, что все мы готовы были хоть сейчас идти в бой».
В клубе им. Воровского формировался железнодорожный батальон, созданный по инициативе товарища Сталина.
«Здесь мы, бойцы этого батальона, машинисты, кочегары, составители, стрелочники, проходили боевую учебу. И здесь произошла незабываемая встреча с человеком, имя которого с безграничной любовью произносят трудящиеся всего мира. В один из летних дней к нам приехал товарищ Сталин. Он проверил, как мы обучаемся военному делу. Навсегда запомнились слова его короткой речи о том, что мы должны быть боеспособны, и тогда никакой враг против нас не устоит».
Огромное значение в постановке массово-политической работы имела большевистская печать. Кроме выходившей уже в Царицыне газеты «Борьба» с тиражом свыше 10 тыс. экземпляров с 7 августа в Царицыне по личной инициативе и настоянию товарища Сталина начала выходить газета «Солдат революции» (тираж свыше 15 тыс. экз.) сначала как орган Военного совета Севкавокра, а затем как орган Военного совета Южного фронта.
Приказ Военного совета о создании газеты «Солдат революции» за подписью товарища Сталина гласил:
«5 августа 1918 г.
§ 1. Газета «Известия Северо-Кавказского военного округа» закрывается.
§ 2. Вместо нее создается орган окружного Военного совета, популярная ежедневная газета «Солдат революции».
§ 3. Тов. Магидову поручается в кратчайший срок поставить и выпустить газету «Солдат революции», а также создать аппарат для правильной доставки газеты по фронтам».
5 августа товарищ Сталин подписал этот приказ, а 7 августа вышел № 1 газеты «Солдат революции».
Этот приказ наглядно подтверждает сталинское отношение к печати, как к самому острому и самому сильному оружию в руках партии. Буквально через десяток дней после образования Военного совета, в обстановке тяжелейшего положения на фронте, издается приказ о создании новой массовой ежедневной газеты и закрываются ведомственные, никому ненужные «Известия Северокавказского военного округа». Приказ определял содержание газеты, ее характер, утвердил редактора и одновременно поставил вопрос о способах распространения газеты и доставки ее на фронт. Тов. Сталин окружил газету, исключительной заботой и вниманием. В день подписания приказа о выходе газеты товарищ Сталин вызвал к себе товарища Магидова, сообщил ему о назначении его редактором и дал основные установки о характере газеты.
«Тов. Сталин сообщил мне, что «Известия» с нынешнего дня закрываются и создается популярная газета для красноармейцев — орган Военного совета под названием «Солдат революции». Это название обязывает новую редакцию ориентироваться на рядового бойца, а не на штабного сотрудника, как это делали «Известия». Надо, чтобы в газету обязательно писал о своих боевых и героических буднях сам боец — только тогда газета станет близкой и родной для армии. Особо товарищ Сталин потребовал создать аппарат для доставки газеты на передовые позиции. Даже хорошая газета не нужна армии, если она будет оставаться в городе, на полках экспедиции».
Выполняя указания товарища Сталина, редакция газеты «Солдат революции» в № 1 поместила следующее обращение к читателям:
«Социалистическое трудовое отечество в опасности. Капиталисты, грабители всего мира спешат, торопятся, чуя приближение страшного народного суда, задушить дело народного освобождения… «Солдат революции» спешит своим революционным словом зажечь сердца обездоленных…
Привет тебе, воин революции!
Крепись, мужайся!
Отныне ты обрел друга.
Служить делу окончательного подавления всех угнетателей и освобождению рабочей и деревенской бедноты—вот знамя «Солдата революции».
В том же номере помещено другое обращение редакции к красноармейцам с просьбой писать в газету, присылать свои корреспонденции, помогать газете материалами и т. д. Так с первых же дней своего существования газета вступила в тесное общение с массами, с рядовым бойцом. Красноармейцы писали в редакцию свои письма, посылали заметки.
Начиная с первых же номеров и кончая последними, «Солдат революции» неустанно в статьях, в публикуемых приказах Военного совета со всей остротой ставил вопрос о борьбе за революционную дисциплину в армии. Огромное внимание уделялось также вопросам партийной и массово-политической работы в Красной Армии. Газета освещала все вопросы партийной жизни, работу царицынской партийной организации, положение на заводах.
Газета систематически воспитывала бойцов, освещая опыт лучших, передовых частей, подымала сознание каждого красноармейца до уровня больших политических вопросов, показывала перспективу борьбы.
На страницах «Солдата революции» красноармейцы читали приветствия товарища Сталина революционным полкам за их боевые заслуги. На страницах «Солдата революции» красноармейцы читали пламенные речи товарища Ворошилова, призывавшие их к дальнейшей борьбе, объяснявшие смысл и значение этой борьбы.
Выступления товарищей Сталина и Ворошилова на страницах любимой красноармейской газеты воодушевляли бойцов к новым подвигам, к новых боям.
О любви и преданности, о непререкаемом авторитете, о крепчайшей связи красноармейцев со своим вождем товарищем Сталиным свидетельствовали многочисленные приветствия, которые они посылали товарищу Сталину, письма, в которых они сообщали об одержанных ими победах.
Роль и значение газеты «Солдат революции» определялись не только тем огромным влиянием, которым она справедливо пользовалась среди славных бойцов Царицынского фронта. Эта роль была значительно шире. Идеи и лозунги газеты шли дальше: они действовали в стане противника не менее сильно, чем в своих красных рядах. Немало представителей казачьей бедноты, немало солдат армии Краснова под влиянием большевистской агитации, большевистской печати находило дорогу в ряды Красной Армии.
Газета «Солдат революции» выполняла все требования, которые предъявлял Ленин к большевистской печати. Газета клеймила подлое предательство меньшевиков и эсеров и всех врагов рабочего класса, политику буржуазии. Она воспитывала массы на живых, конкретных примерах. Простым, понятным языком говорила она о задачах рабочего класса и всех трудящихся. Она разоблачала врагов и привлекала к себе сердца всех друзей рабочего класса. «Солдат революции», как этого требовал Ленин от революционной печати, выступал «как орган диктатуры класса, доказывающего своими делами, что сопротивление капиталистов и хранящих капиталистические привычки тунеядцев будет сломлено железной рукой».
Всем этим газета была обязана сталинскому руководству, тому вниманию, которым окружил ее товарищ Сталин.
Чтобы поднять всю эту массово-политическую работу, необходимо было вовлечь в нее царицынскую большевистскую партийную организацию. Надо было усилить боеспособность и сплоченность парторганизации, изжить, преодолеть ее крупнейшие ошибки. Под руководством товарища Сталина большевистской рукой наводится революционный порядок, разъясняются ошибки, к работе привлекаются все местные пролетарии-большевики.
Постепенно преодолеваются все старые вреднейшие распри между «местными» и «со стороны» прибывшими товарищами. Огромней ответственности задача сплачивает, объединяет, организует всех. Царицынская партийная организация под руководством товарища Сталина крепко становится на ноги.
Вся эта работа вскоре дала свои результаты. Из хаоса и неразберихи выросли организованность и порядок. Город превратился в красный военный лагерь, где господствовала строжайшая дисциплина. Военный совет со дня своего создания до начала первого окружения, буквально в 10—15 дней, проделал гигантскую работу. Ликвидирован штаб Северокавказского военного округа, где сидели предатели, разоблачена гибельная линия Троцкого. Руководство фронта — в верных руках товарища Ворошилова. Сплочена армия, определены боевые участки и боевые задания каждого участка. Установлена дисциплина, ликвидирована «отрядная неразбериха», проведена мобилизация, армия укреплена и количественно и качественно. Было обеспечено вооружение частей, создана авиация, формировались конные части.
Красный Царицын очищался от притаившегося внутри города врага. Развертывалась большая массово-политическая работа. В огромной степени выросла боеспособность и сплоченность царицынской большевистской организации.
Все военное, все политическое руководство в руках Военного совета, в руках товарища Сталина. Укреплен фронт и тыл. Не потерян ни один час, ни одна минута. И только эта огромная работа под сталинским руководством предопределила разгром первого окружения Царицына.
