Наступление Краснова, начатое в конце июля, в августе еще более усилилось: Краснов хотел во что бы то ни стало преподнести Царицын в качестве «подарка» заседавшему в это время (с 14 августа ст. ст.) Войсковому кругу. Белым командованием был разработан план общего наступления.
Генерал Фицхелауров, которому, дано было задание разбить своим корпусом части Миронова, после того как эта операция была выполнена, повернул на юг и вместе с Мамонтовым повел наступление на Царицын. 8 августа противник захватил станцию Лог и прервал железнодорожное сообщение между Иловлей и разъездом Белужкино (севернее Иловли). В тот же день белоказаки на Чирском направлении захватили станцию Ляпичево (в 88 километрах от Царицына). 9 августа красные части с боем оставили Калач. 11 августа красновцы захватили Иловлю на правом фланге и Кривомузгинскую на центральном участке. 12 августа белоказаками была захвачена Карповка, 13 августа — Качалино, 14 августа — Воропоново (в 15 километрах от Царицына). Это был день наивысшего успеха белоказачьих войск.
«Положение на фронте, — писал т. Ворошилов об этих днях,— становилось почти катастрофическим. Красновские части под командованием Фицхелаурова, Мамонтова и других хорошо продуманным маневром теснили наши измотанные, несшие огромные потери, войска. Фронт противника, построенный подковой, упиравшейся своими флангами в Волгу, с каждым днем сжимался все больше и больше». Радиус фронта к 15 августа равнялся 10—15 километрам. В городе стоял сплошной гул от беспрерывной артиллерийской стрельбы. В окнах домов лопались стекла. Наступавшие белогвардейцы уже ясно видели перед собой очертания города с его многочисленными заводскими трубами, с нефтяными баками, с лентами пристаней и лесных складов. За белоказаками тянулись обозы, многочисленные подводы. В лагере противника предвкушали богатую наживу, мечтали основательно пограбить богатый город. По ночам лучи прожекторов освещали город со всех сторон. В городе из-за артиллерийского обстрела начались пожары, горели лесные пристани, и ночью в нем было светло, как днем. Красные бойцы не знали ни минуты отдыха. В войсках и в городе свирепствовала испанка. Нередко бойцы шли в бой с высокой температурой. То и дело тревожные гудки созывали рабочих. Оружия для всех желающих не хватало. Заводы Царицына воевали посменно. Часть рабочих находилась на фронте, другая часть на заводе работала на оборону.
Фронт приблизился к городу. Бои шли в предместьях города—около Садовой, в Бекетовке, Ивановке. Царицын был на волосок от гибели.
«Царицын окружается. Царицын может пасть», — предупреждает Военный совет в своем приказе от 11 августа о грозной опасности, нависшей над городом.
В тот же день (11 августа) объявляется вторая мобилизация пяти возрастов. Первым днем мобилизации по Царицыну назначается 15 августа, по уезду—20 августа. В городе лихорадочно вооружаются рабочие, на фронт отправляются рабочие полки. Один только союз «Грузолес» в эти дни послал на фронт свой 1 — й полк в количестве более 1500 человек. Тов. Ворошилов 12 августа находится непосредственно на линии фронта, в Воропонове. Военный совет в создавшихся условиях считает необходимым прежде всего сократить фронт, подтянуть к Царицыну силы всех участков. Особенно важно было как можно скорее перебросить к Царицыну войска Сальской группы под командованием Шевкоплясова, иначе они в условиях окружения были бы совершенно отрезаны от Царицына. 11 августа товарищ Сталин ведет переговоры с начальником отряда в Котельниково Васильевым и настаивает на немедленной переброске войск южного участка к Царицыну. Товарищ Сталин требует, чтобы эта переброска началась сегодня же, не медля ни одного часа. «Торопитесь, не запаздывайте, ибо запоздать — значит проиграть», — предупреждал товарищ Сталин.
12 августа в 4 часа ночи товарищ Сталин вызывает по прямому проводу Ремонтную, где находится штаб Шевкоплясова. Из разговора выясняется, что Шевкоплясов только начал грузиться и что особой торопливости в переброске частей к Царицыну он не проявляет. Шевкоплясов, который, по образному выражению товарища Сталина, «жалкий Куберле ставит выше России», по существу саботировал приказ Военного совета.
В разговоре по прямому проводу 12 августа товарищ Сталин повторяет свой приказ немедленно отправить в Царицын из частей Шевкоплясова полк с кавалерией, бронепоезд «Большевик», два эскадрона кавалерии Думенко и отряд мартыновцев, который 12 августа должен был прибыть в Ремонтную.
«Имейте в виду, — говорил товарищ Сталин, передавая приказ, — что Царицын, быть может, накануне падения. С севера наступают кадеты и уже окружили Качалинскую, с запада также наступают. Карповку взяли и наши отступили к Басаргину, гул уже слышен в Царицыне». Для того чтобы ускорить переброску частей с юга, Военный совет командирует в Ремонтную начальника оперативного отдела с секретным приказом и срочным поручением добиться немедленной помощи Царицыну со стороны южного участка. Но Думенко и Шевкоплясов (оба впоследствии были разоблачены как предатели) не выполняют этого решающего приказа Военного совета. Это еще более ухудшает положение.
13 августа приказом Военного совета Царицын и губерния объявляются на осадном положении. Ежедневно начинает выходить экстренный выпуск газеты «Солдат революции». Ежедневно в Москву Ленину передаются сводки Военного совета.
«Фронт приближается к городу. Положение опасно. Войска отходят с боем, В городе порядок», — сообщает Военный совет в экстрасводке, переданной И августа в 12 часов ночи.
«Товарищи рабочие, крестьяне, казаки! — призывает газета «Солдат революции». — Враг трудового народа наступает со всех сторон извне и изнутри; против него должны сплотиться с оружием в руках самые смелые и честные борцы, все, кто готов итти до конца вместе с трудовым народом, все, кто готов умереть с ним и за него. Не теряйте ни минуты — враг у порога вашей хаты.
Все на ноги! К оружию!»
14 августа, когда враг был уже в Воропонове, Военный совет издает приказ о мобилизации буржуазии города для рытья окопов. Царицын опоясывается цепью окопов и проволочных заграждений. 15 августа с утра разъезды противника доходят до линии Бекетовка—Ивановка.
15 августа в 12 часов дня в сводке, посланной Ленину, Военный совет сообщает: «Наши войска укрепились на высотах вблизи города. Войска держатся хорошо. Правый фланг между, Гумраком и Котлубанью. Левый опускается Воропоново и Садовая. При участии рабочих одного района атака противника на левый фланг отбита, противник отогнан к Воропонову. Положение остается в большой степени таким, как сказано в прежних экстрапроводках».
15 августа — самый напряженный, решающий день в период первого окружения Царицына. Ожидаемая помощь из Астрахани не приходит. С утра 15 августа в Астрахани вспыхивает контрреволюционное восстание. Белогвардейцы Астрахани, ожидая неминуемого падения Царицына, зная, что, если падет Царицын, Астрахань будет совершенно отрезана и лишена всякой помощи советских войск, считают этот момент наиболее удобным для контрреволюционного выступления. Восставшие белогвардейцы под руководством полковника Маркевича 15 августа с утра захватывают вокзал, арестовывают совет и исполком. У военного комиссариата идет четырехчасовой бой. К ночи Астрахань окончательно попадает в руки белогвардейцев.
«В ночь на 15 августа, когда от вас были получены тревожные сведения о положении Царицына, — сообщал военком Астрахани Анисимов, — немедленно был отдан приказ об отправке к вам помощи. Утром все было почти готово к отправке, но в 10 часов послышались выстрелы. По телефону уже нельзя было отдавать приказ — телефон не работал».
Восстание белогвардейцев в Астрахани на следующий же день, 16 августа было подавлено под руководством Анисимова и находящегося в это время в Астрахани т. Кирова. Главари мятежа были расстреляны. Но это восстание белогвардейцев сорвало помощь Астрахани в самые решающие для Царицына дни.
Чем тревожнее, чем опаснее положение города, тем больше спокойствия, выдержки, уверенности в действиях Военного совета. 15 августа в 7 часов вечера, когда бои идут под Бекетовкой, Военный совет в своем бюллетене сообщает:
«В городе порядок. Среди рабочих подъем и сознательное отношение к моменту. Дезертиры из действующих и резервных частей, уклоняющиеся от исполнения своего революционного долга, задерживаются, арестовываются и штрафными командами отправляются на фронт.
Кое-где на телефонных и телеграфных станциях замечен преступный саботаж от преждевременной радости предателей. Принимаются осторожные, но решительные меры.
Совет народных комиссаров и все революционные соседи с горячим вниманием и возможным содействием следят за героической борьбой красного Царицына за глубочайшие интересы всей советской России, а также за свое избавление от нашествия красновских банд.
Спасение красного города зависит от дальнейшей стойкости, дисциплинированности, сознательности, выдержки и кипучей самодеятельности советских кругов.
Положение города остается осадным.
Военный совет — Сталин, Ворошилову».
День 15 августа, тяжелейший день первого окружения, одновременно был и днем перелома. В этот день наступление противника было приостановлено. К вечеру 15 августа красные части захватили обратно Воропоново, белоказаки были отброшены за линию Гумрак—Воропоново. Но «положение города остается осадным», — предупреждает Военный совет. И действительно, атаки белоказаков в дни 16—17—18 августа были особенно ожесточенными. Все силы бросает Краснов, чтобы последним ударом взять, наконец, неприступный Царицын. Особенно жестокий натиск красновцы ведут на северном участке, всеми силами пытаясь захватить Гумрак и одновременно усиливая удар на юге под Сарептой. Железнодорожная линия от Сарепты на Абганерово была взорвана. 17 августа противник захватывает Ерзовку на Волге и пытается задержать баржи со снарядами, следующие в Царицын. Посланный на судах из Царицына отряд отбросил противника и привел баржи в Царицын.
Именно в эти дни наиболее ожесточенной борьбы на фронте в городе готовилось контрреволюционное выступление, подготовляемое Носовичем, Самого главаря не было уже в эти дни в Царицыне. Но его сподручные назначили восстание на 2 часа ночи во время смены караула с 17 на 18 августа в надежде, что Краснов 18 августа будет уже в Царицыне. ЧК в ночь с 17 на 18 августа арестовала весь штаб заговорщиков, не дав им выступить. При аресте штаба был найден подробно разработанный план выступления, план захвата советских правительственных учреждений и складов вооружения, белогвардейские листовки, зарытые в землю три мешка с деньгами на сумму свыше 9 миллионов. Заранее была заготовлена целая кипа красных нашивок для участников заговора, чтобы этим обмануть бдительность красноармейского караула.
Главари заговора были расстреляны: поручик Угневенко, командующий «вооруженными силами» заговорщиков, эсер Котов — «начальник политической части штаба», Алексеев и его два сына, Выскубов — председатель союза «Фронтовик», Гарягин — член ЦК партии эсеров и др. Последнему, очевидно, ЦК партии эсеров поручил общее руководство мятежом. Заговорщики в Астрахани и заговорщики в Царицыне были, несомненно, связаны друг с другом. И тех и других постигла одна и та же судьба.
О ликвидации заговора Военный совет сообщил в экстренном выпуске газеты «Солдат революции»: «В Царицыне раскрыт крупный заговор белогвардейцев, — говорилось в этом извещении. — Видные участники заговора арестованы и расстреляны. У заговорщиков найдено 9 милл. рублей. Заговор в корне пресечен мерами советской власти.
Берегитесь, предатели!
Беспощадная расправа ожидает всех и каждого, кто посягнет на советскую рабоче-крестьянскую власть».
Так был ликвидирован контрреволюционный заговор в условиях, когда враг был в 10—15 километрах от города. В Царицыне в это время никакой вооруженной силы, за исключением небольшого отряда ЧК и караульной команды при комендатуре, не было — все находились на фронте. На это и рассчитывал враг, готовя мятеж. Но все расчеты врага были биты. Благодаря исключительной прозорливости товарища Сталина фронт не только не дрогнул, а наоборот, раскрытие заговора и его ликвидация еще более подняли боеспособность бойцов, их уверенность в неизбежной победе.
На следующий день после раскрытия заговора, 18 августа Военный совет издал приказ, устанавливающий линию закрепления «во что бы то ни стало», — предел, дальше которого нельзя было отступать ни на один шаг.
«Военный совет приказал: для более планомерного руководства боевыми операциями царицынский фронт разделить на три боевых участка.
1) Северный участок от станции Гумрак на восток и северо-восток до Волги — правое крыло.
2) Западный участок от станции Гумрак на юг и юго-запад до станции Воропоново — центр.
3) Юго-западный участок от станции Воропоново на юг и на юго-восток до станции Сарепта — левое крыло…
Члены Военного совета Сталин, Ворошилов».
После издания приказа от 18 августа противник ни разу не смог перешагнуть за эту установленную линию красных войск, железным кольцом охватывающую Царицын и обоими своими концами упирающуюся в Волгу (Гумрак—Воропоново— Сарепта). Удержание этой линии решало не только успех оборонительной операции, но и явилось основой для дальнейшего наступления. Именно на этой линии с 15 по 20 августа шли кровопролитные бои.
В эти дни партийная организация города мобилизовала все свои силы. В осажденном городе, где ни на минуту не смолкает гул орудий, открывается общегородская конференция районных организаций партии. 19 августа на заседании конференции члены военной комиссии городского комитета партии сообщают о мероприятиях, предпринятых для обучения коммунистов военному делу, о количестве коммунистов, находящихся на фронте и несущих караульную службу на важнейших постах в городе. Еще 9 августа было опубликовано воззвание Царицынского комитета коммунистической партии об обязательном обучении всех без исключения членов партии военному делу. Такое же решение принимает и царицынский комсомол. Подавляющее большинство членов партии и комсомольцев находилось на фронте, сражаясь с красновцами. Об этом рассказывали на конференции представители районных организаций. «Все они ярко нарисовали, с какой силой и быстротой нарастают у сознательных рабочих масс революционный дух и твердое стремление стоять вместе с нашими доблестными армиями на своих местах до конца, как бы трудно это ни было».
Красноармейцы самоотверженно выполняли приказ от 18 августа. Потери красных частей были очень велики. Но еще значительнее были потери красновских банд. Красноармейские части, следуя примеру своих командиров, которые всегда были впереди, сражались с исключительным героизмом.
Огромную роль в эти дни сыграли бронепоезда под командованием Алябьева. Двигаясь по 40-километровой зоне вокруг Царицына (Гумрак—Воропоново—Сарепта), они всегда и всюду наносили сокрушительный удар противнику, спасали положение на самых решающих участках боя. Алябьев, замечательный командир (погиб на фронте в 1919 г.), всегда показывал пример личной храбрости и самоотверженности.
Не меньшую роль, чем бронепоезда, сыграла и артиллерия под командованием Кулика. Метко била она врага, несмотря на то, что снарядов было очень мало.
Особенно отличилась в этих августовских боях под Царицыном Коммунистическая дивизия, состоявшая из донецких шахтеров и металлистов. Когда на каком-либо участке положение становилось угрожающим, туда для укрепления перебрасывались части Коммунистической дивизии. Так, в дни первого окружения, когда на северном участке группа войск под командованием Колпакова была сбита с позиций и отступила до Гумрака, т. Ворошилов отдал распоряжение перебросить на северный участок несколько частей Коммунистической дивизии. Под Гумрак были брошены лучшие полки — Луганский и Сиверский с двумя батареями; они зашли в тыл противника, и положение было спасено.
До отправки этих полков на Гумрацкий участок они выдержали ожесточенный бой с противником. 23 августа в 12 часов дня части Коммунистической дивизии перешли в наступление. Войска сначала продвигались тихо и неуверенно, но пример командиров воодушевил бойцов. Противник открыл по наступающим цепям убийственный ружейный, пулеметный и артиллерийский огонь. Красные части, несмотря на этот убийственный огонь, бросились в штыки. Но неудачное наступление бригады Колпакова помогло противнику перейти в контратаку.
«Противник бросился в штыки, но был отбит с большими для него потерями. Во время боя противник потерял много убитых и раненых — от 600 до 700. Наши потери очень значительны, не менее 400 человек, большая часть легко раненых, убитых человек 20 или 30. Трофеи незначительны, — взято 5 пулеметов и 200 штук винтовок… Противник защищается отчаянно и превосходит нас силами, кроме того, из слов пленных у них было два митинга, на которых решили ни шагу не отступать, хотя бы пришлось всем лечь. Но под ударом наших героев они слова своего не сдержали», — так сообщал командир Коммунистической дивизии о результатах боя 23 августа.
Ни ожесточенное сопротивление противника, ни огромные потери, ни убийственный артиллерийский, пулеметный и ружейный огонь не могли остановить красных бойцов. Раненые отправлялись в Царицын, немного подлечивались и сразу же отправлялись обратно в бой. Линия Гумрак—Воропоново—Сарепта, как и требовал Военный совет, стала пределом, дальше которого белоказаки после 18 августа уже не смогли перешагнуть, несмотря ни на какие усилия.
Личный пример товарищей Сталина и Ворошилова, которые почти все время в эти решающие дни находились на линии огня, в цепи, в окопах, на самых боевых участках фронта, воодушевлял все части — и пехоту, и кавалерию, и бронепоезда, и артиллерию.
«Нужно было видеть товарища Сталина в это время, — писал т. Ворошилов. — Как всегда, спокойный, углубленный в свои мысли, он буквально целыми сутками не спал, распределяя свою интенсивнейшую работу между боевыми позициями и штабом армии… У нас не было путей отхода. Но Сталин о них и не заботился. Он был проникнут одним сознанием, одной единственной мыслью — победить, разбить врага во что бы то ни стало. И эта несокрушимая воля Сталина передавалась всем его ближайшим соратникам, и, не взирая на почти безвыходное положение, никто не сомневался в победе.
И мы победили. Разгромленный враг был отброшен далеко к Дону».
