Борьба за Царицын в 1918 г. является одной из наиболее ярких и значительных глав истории гражданской войны в СССР. Славная и незабываемая царицынская эпопея навсегда вписана в историю великой нашей родины, историю советского народа.
Почти два года (1918—1919) продолжалась героическая борьба за Царицын. С лета 1918 г. и по лето 1919 г. город выдержал четыре окружения белогвардейских сил.
В истории борьбы за Царицын следует различать два основных этапа. В 1918 г. на царицынском плацдарме шла борьба главным образом с белоказачьей армией Краснова — наемника германского империализма; в 1919 г. — с «добровольческой» армией Деникина, ставленника англо-французских империалистов.
Расстановка сил контрреволюции и интервенции в 1918 и в 1919 гг. складывалась по-разному. В 1918 г. Царицын являлся центром удара всех контрреволюционных сил, районом, откуда был намечен и проведен под руководством товарищей Сталина и Ворошилова разгром Краснова. Место же Царицына в борьбе с Деникиным в 1919 г. было иное. Деникин, согласно сталинскому плану, был разгромлен не с царицынского плацдарма, а ударом на Донбасс.
В своей статье «Новый поход Антанты на Россию», опубликованной в «Правде» в мае 1920 г., товарищ Сталин, подводя итоги урокам гражданской войны 1918 и 1919 гг. и намечая задачи борьбы с белополяками, сформулировал одно из важнейших положений марксистско-ленинской стратегии о значении выбора района главного удара.
«В войне вообще, в гражданской войне в особенности, — писал товарищ Сталин, — успех, решительная победа зависят нередко от удачного выбора района удара, от удачного выбора того района, откуда вы намерены нанести противнику и развить дальше главный удар. Одна из крупных ошибок Деникина состояла в том, что он избрал районом главного удара полосу Донецкий бассейн—Харьков—Воронеж—Курск, т. е. район заведомо неблагонадежный для Деникина, район враждебный Деникину, район, где Деникин не мог создать ни прочного тыла, ни благоприятной обстановки для продвижения своих войск. Успехи советских войск на деникинском фронте объясняются, между прочим, тем, что советское командование своевременно перенесло свой основной удар из района Царицына (район неблагоприятный) в район Донецкого бассейна (район высоко благоприятный), где население встречало советские войска с энтузиазмом, и откуда легче всего можно было пробить деникинский фронт, расколоть его на две части и продвигаться дальше вплоть до Ростова».
Это важнейшее обобщение товарища Сталина основывалось на всем опыте гражданской войны, на опыте разгрома Деникина, проведенного под непосредственным руководством товарища Сталина, по сталинскому плану. Из этих слов товарища Сталина вытекало со всей ясностью также и то, что в 1919 г. Царицын не являлся уже районом главного удара со стороны Деникина, избравшего полосу Харьков—Воронеж—Курск, и наша Красная Армия наступала по сталинскому маршруту — не через Донскую область и Царицын, а через Донецкий бассейн.
Обстановка в 1918 г., в первый период гражданской войны, сложилась несколько иначе, чем в 1919 г.
После оккупации кайзеровскими войсками Украины, к лету 1918 г. перед Советской республикой стояли два главных врага: чехословаки — на востоке, генерал Краснов — на юге. К августу 1918 г., ко времени первого окружения Царицына белыми, чехословаки заняли Самару, Симбирск, Казань. Опасность объединения южной и восточной контрреволюции была неизмеримо велика. Если бы это объединение стало фактом, создался бы единый сплошной фронт белых армий юга и востока. На пути создания этого единого фронта контрреволюции неприступной крепостью стоял красный Царицын. Стальным клином врезывался он между силами южной и восточной контрреволюции, оставаясь в течение всего 1918 г. в руках Красной Армии, вплоть до полного разгрома и Краснова и чехо-словаков, так и не дав им объединиться. Захват Царицына частями Деникина 30 июня 1919 г. не имел уже такого решающего значения для страны, так как Колчак, на соединение с которым шел Деникин, к этому времени был уже разбит и отброшен от Волги на полторы тысячи километров в глубь Сибири.
На Северном Кавказе в течение почти всего 1918 г. власть находилась в руках советов. Екатеринодар и Новороссийск белогвардейцы захватили только в августе 1918 г.; район Минеральных вод, Грозный и Владикавказ перешли в руки деникинцев лишь в начале 1919 г. На Северном Кавказе в 1918 г. находилась почти стотысячная Красная Армия, отрезанная от центра страны, отрезанная от Царицына. Соединение царицынских частей Красной Армии с северокавказскими частями являлось в этих условиях важнейшей задачей. В 1919 г., когда Северо-кавказская (XI) армия отступила на Астрахань, а Кубань, Терек, Ставрополь, Дагестан и район Минеральных вод находились в руках белогвардейцев, обстановка на юго-востоке страны коренным образом изменилась.
Силы контрреволюции в 1918 и 1919 гг. группировались не одинаково, и в связи с этим неизбежно менялось направление главного удара боевых сил Красной Армии.
Значение Царицына в ходе гражданской войны в 1918 г. с исчерпывающей полнотой объяснено товарищем Сталиным.
«Взятие Царицына,—писал он в октябре 1918 г.,—и перерыв сообщения с югом обеспечило бы достижение всех задач противником: оно соединило бы донских контрреволюционеров с казацкими верхами Астраханского войска и Уральского, создав единый фронт контрреволюции от Дона до чехословаков, оно закрепило бы за контрреволюционерами, внутренними и внешними, юг и Каспий, оно оставило бы в беспомощном состоянии советские войска Северного Кавказа… Этим главным образом и объясняется то упорство, с которым тщетно стараются белогвардейцы юга взять Царицын».
Товарищ Сталин подчеркивает здесь три основных момента, которые делали Царицын в 1918 г. центром удара контрреволюционных сил:
1) Царицын как клин, рассекавший на две части силы южной (Краснов, Деникин) и восточной (чехо-словаки, Дутов) контрреволюции.
2) Царицын как единственное связующее звено (в условиях оккупации Украины немцами и захвата Ростова белыми) между центром страны и всем югом и Каспием, как ключ к богатствам юго-востока, где решалась задача спасения страны от голода. По Волге Царицын связывал страну с Астраханью, Каспийским морем, а через Каспийское море — с Баку, Грозным, Туркестаном. Только через Царицын осуществлялась в 1918 г. связь Москвы со всем югом и Каспием. Поэтому товарищ Сталин и указывал, что взятие Царицына не только создало бы единый фронт контрреволюции от Дона до чехо-слсваков, но прервало бы сообщение с югом, «закрепило бы за контрреволюционерами, внутренними и внешними, юг и Каспий».
3) Царицын как центр, откуда шло руководство всеми армиями, сражавшимися на юго-востоке страны (в первую очередь Северокавказская армия). Царицын не только рассекал силы восточной и южной контрреволюции, но и связывал воедино силы красных армий Южного фронта гражданской войны, действовавших под Царицыном, на Кубани, Черноморье, Тереке, в Ставрополье, Астрахани и Баку.
Краснов, организуя окружение Царицына, мечтал не только об объединении с силами контрреволюции на востоке, но и о том, чтобы отрезать советские войска Северного Кавказа от Царицына и тем помочь интервентам в захвате как Дона, так и Северного Кавказа и Закавказья. Поэтому товарищ Сталин и указывал, что взятие Царицына «оставило бы в беспомощном состоянии советские войска Северного Кавказа».
Борьба за Царицын в 1918 г. не была локальной, местной операцией. Сталинская оценка стратегического значения Царицына определяла место Царицына в ходе гражданской войны, как центра борьбы за весь советский юг и Каспий. Именно здесь перекрещивались нити всего хода гражданской войны и интервенции на юго-востоке страны. Борьба, которая шла в 1918 г. на Кубани, Тереке, в Ставрополье, Дагестане, Астрахани, вообще на всем Северном Кавказе и в Баку, не стояла изолировано от всей борьбы за Царицын. Все это звенья одной цепи; руководство всеми этими событиями шло из одного центра — из Царицына, от товарища Сталина.
Эти основные моменты, характеризующие стратегическое значение Царицына в 1918 г., определили и те главные задачи, которые ставились и разрешались под руководством товарища Сталина в Царицыне в период борьбы с красновщиной (1918 г.).
Первая задача сводилась к тому, чтобы удержать Царицын во что бы то ни стало в наших руках и не дать соединиться на линии Волги южной и восточной контрреволюции. Именно в июне 1918 г., когда Краснов готовил окружение Царицына, чехо-словаки ближе всего подошли к Волге, захватив Самару, Вольск, Хвалынск.
Разгромить до конца Краснова, ликвидировать донскую контрреволюцию, являвшуюся проводником захватнических планов германских империалистов, — такова была первая задача, решавшаяся под Царицыном в 1918 г.
Вторая задача заключалась в том, чтобы спасти страну от страшного бича голода и направить в голодающие центры из Царицына сталинские эшелоны с хлебом.
«План врагов Советской России, — говорил товарищ Сталин 29 октября 1918 г. на заседании Московского совета, — оторвать от нее наиболее богатые хлебные окраины и заставить ее сдаваться без боя. Месяцев 5—6 назад они для осуществления своего теперешнего плана избрали Самару и Сибирь.
Последние два месяца показывают, что это не осуществилось.
Теперь они стараются возобновить эту авантюру на юге. Юг представляет большую притягательную силу… Там лежит не менее 110 мил. свободного хлеба. Угля там десятки тысяч пудов…».
В обстановке оккупации Украины и захвата Сибири решающим источником снабжения страны хлебом становились Дон и Кубань. После захвата белогвардейцами совместно с австро-германскими оккупационными войсками Ростова (8 мая 1918 г.) Царицын являлся единственной связью этих хлебородных областей с центром страны. Царицын по своему географическому положению был ключом ко всему юго-востоку, ключом к богатствам юга России, к его продовольственным (хлеб, рыба, скот) и топливным (нефть, уголь) ресурсам.
Держать этот ключ всего юго-востока в своих руках было для молодой Советской республики вопросом жизненной необходимости, вопросом ее существования.
Третья задача заключалась в том, чтобы, разгромив до конца силы красновской контрреволюции и иностранной интервенции на юго-востоке страны, оказать помощь народам Северного Кавказа в их борьбе с белогвардейцами и интервентами. Не случайно накануне своего отъезда из Москвы в Царицын товарищ Сталин в своих статьях в «Правде» — «Положение на Кавказе» (23 мая) и «О Донщине и Северном Кавказе» (1 июня) на первый план выдвигает задачу оказать помощь народам Северного Кавказа в борьбе за их неотъемлемые права против захватчиков и поработителей.
Все эти три задачи решались как одна, ибо нельзя было решить продовольственного вопроса, не добившись разгрома врага на фронте, а решение последней задачи, в свою очередь, неразрывно было связано с необходимостью создания единого фронта наступления армий Царицынского и Северокавказского фронтов.
Что же представлял собой тот плацдарм борьбы (Царицын и окружающий его район), где должны были решаться все эти основные для страны задачи?
Царицын находится всего в нескольких десятках километров от «тихого» Дона. В нескольких часах езды от города начинаются широкие донские степи, белые мазанки казачьих станиц и хуторов. Царицын граничил с бывшей Донской областью, той областью, которая после октября 1917 г. стала основным центром организации сил всероссийской контрреволюции, базой «казачьей Вандеи». Сразу же после победы Великой пролетарской революции белогвардейцы, группировавшиеся на Дону, передали «всю полноту» государственной власти белогвардейскому «Войсковому правительству» во главе с Калединым.
Когда генерал Алексеев по поручению контрреволюционного «Союза спасения родины» начал сколачивать белогвардейскую «добровольческую» армию, то местом ее формирования была избрана именно Донская область. В декабре 1917 г. в Новочеркасске собралась верхушка царского генералитета — Каледин, Корнилов, Алексеев, Деникин, Лукомский и многие другие. На Дон началось настоящее паломничество: генералы, офицеры, юнкера, кадеты, высшие гражданские чины царского правительства одиночками и группами направлялись на Дон — в Новочеркасск, под крылышко Каледина. Контрреволюция выбрала Донскую область не случайно.
«Еще в начале Октябрьского переворота, — писал товарищ Сталин, — наметилось некоторое географическое размежевание между революцией и контрреволюцией. В ходе дальнейшего развития гражданской войны районы революции и контрреволюции определились окончательно. Внутренняя Россия с ее промышленными и культурно-политическими центрами—Москва и Петроград, с однородным в национальном отношении населением, по преимуществу русским, — превратилась в базу революции. Окраины же России, главным образом, южная и восточная окраины, без важных промышленных и культурнополитических центров с населением в высокой степени разнообразным в национальном отношении, состоящим из привилегированных казаков-колони-заторов, с одной стороны, и неполноправных татар, башкир, киргиз (на востоке), украинцев, чеченцев, ингушей и других мусульманских народов, с другой стороны, — превратились в базу контрреволюции.
Нетрудно понять, что в таком географическом распределении борющихся сил России нет ничего неестественного. В самом деле: кому же еще быть базой советского правительства, как не петроградско-московскому пролетариату? Кто же другой мог быть оплотом деникинско-колчаковской контрреволюции, как не исконное орудие русского империализма, пользующееся привилегиями и организованное в военное сословие — казачество, издавна эксплуатирующие нерусские народы на окраинах?».
Это географическое размежевание между революцией и контрреволюцией, на которое указывал товарищ Сталин, особенно ярко сказалось именно на примере Донской области. Царские генералы Каледин, Корнилов, Краснов, Деникин попытались создать вооруженные силы белых армий, опираясь в первую очередь на кулацкую верхушку казачества, которая в Донской области была очень сильна. Они превратили Донскую область в центр формирования белогвардейских сил.
Но на пути выполнения этой решающей задачи контрреволюции-задачи консолидации и собирания белогвардейских сил на территории Донской области — серьезным препятствием стоял Царицын.
Ожесточенная борьба между красным Царицыном и «Войсковым правительством» Каледина началась с первых же дней после победы Великой Октябрьской социалистической революции.
Пролетарский Царицын, вклинившийся в глубь, в самое сердце «казачьей Вандеи», мешал собиранию сил донской контрреволюции. Как революционный заслон стоял он на границе Дона, разоружая все пробиравшиеся через Царицын белогвардейские части офицеров, юнкеров, кадетов, не пропуская их на Дон. Сколько негодующих, полных ненависти и угроз писем от донского «Войскового правительства», от казачьих атаманов получал исполком Царицынского совета в связи с тем разоружением белоказачьих частей, которое неустанно проводилось в 1917 г. в Царицыне силами красногвардейских отрядов!
Большевистское влияние Царицына сказывалось в донских станицах и хуторах. Белым генералам не удалось и не могло удаться создание единого фронта казачества против советской власти. Верхи казачества шли с Калединым, Корниловым, Красновым. Но казачья беднота, «иногородние», трудовые казаки тянулись к Царицыну, как к своему естественному центру. Царицын помогал оформить, закрепить диференциацию казачества, он привлекал к себе и сплачивал иногородних, казачью бедноту, все революционные элементы Донщины. Из Нижнечирских станиц, из Сребрякова в Царицын шли просьбы о помощи — на Царицын надеялись, вокруг Царицына собирались все советские элементы Дона.
Царицынские пролетарии, приезжая в станицы, агитировали на сходах, устанавливали советскую власть, организовывали ревкомы и во главе казачьей бедноты и иногородних вооруженной рукой подавляли атаманов и кулацко-зажиточную верхушку станичников.
В рядах боевых защитников Царицына наряду с московскими и питерскими пролетариями, донецкими шахтерами и металлистами, царицынскими рабочими рука об руку шли иногородние и революционное казачество Дона. Донецко-морозовская дивизия, Доно-ставропольская бригада, революционные отряды северных округов Донской области, конница Буденного—все эти вооруженные силы славной X Красной Армии были сформированы из отрядов революционного казачества и крестьянства.
Центром собирания сил пролетарской революции на Дону, после захвата Ростова и Донбасса немецкими оккупантами, стал Царицын.
Белые хотели взять Царицын также и для того, чтобы уничтожить ненавистный им очаг «большевистской заразы», большевистского влияния. Красной Армии надо было во что бы то ни стало удержать Царицын как пролетарскую базу, опираясь на которую можно было покончить с донской контрреволюцией.
Только в свете этого исключительного значения Царицына в 1918 г. становится полностью понятным, почему Ленин на самый важный, самый опасный и решающий участок направил своего лучшего соратника—товарища Сталина. Как это бывало не раз, партия поручила товарищу Сталину тот участок, который решал судьбы всей Советской страны.
«Там, где было относительно спокойно и благополучно, где мы имели успехи, — писал т. Ворошилов, — там не было видно Сталина. Но там, где в силу целого ряда причин трещали красные армии, где контрреволюционные силы, развивая свои успехи, грозили самому существованию советской власти, где смятение и паника могли в любую минуту превратиться в беспомощность, катастрофу, — там появлялся т. Сталин. Он не спал ночей, он организовывал, он брал в свои твердые руки руководство, он ломал, был беспощаден и—создавал перелом, оздоровлял обстановку».
Во главе борьбы за советский юг и Каспий стал товарищ Сталин. Почти полгода — с 6 июня по 20 октября 1918 г., в самые тяжелые, самые опасные для молодой Советской республики месяцы, товарищ Сталин, находясь на решающем участке гражданской войны — в Царицыне, лично руководил боевыми действиями на Южном фронте. Под руководством товарища Сталина задача обороны Царицына была целиком и полностью выполнена.
Товарищ Сталин стал во главе объявленного партией похода миллионов трудящихся, «крестового похода», как называл его Ленин, за хлебом для голодающей страны.
Товарищ Сталин стал во главе армий Южного фронта на решающем участке обороны страны, в Царицыне, для того, чтобы разгромить донскую контрреволюцию Краснова и защитить молодую Советскую республику в грозные и тяжелые для нее дни.
Вместе с товарищем Сталиным и под его руководством организовывали оборону Царицына лучшие люди партии. Почти весь май и июнь 1918 г. пробыл в Царицыне т. Орджоникидзе, выехавший затем, по поручению товарища Сталина, на Кубань и Терек. В июле того же года в Царицын приехал т. Киров, направленный товарищем Сталиным в Астрахань. Во главе войск Царицынского фронта был поставлен лучший соратник товарища Сталина — т. Ворошилов. Вместе с т. Ворошиловым прибыли в Царицын с Украины такие выдающиеся люди партии и военачальники, как Артем, Пархоменко, Руднев, Щаденко, Кулик.
Совершив героический поход от Донбасса через Донскую область к Царицыну, т. Ворошилов к концу июня 1918 г. приводит на защиту города почти 30-тысячную армию, ядром которой являлись донецкие шахтеры и луганские металлисты. Ровно полгода пробыл т. Ворошилов в Царицыне, руководя всеми военными операциями на этом фронте гражданской войны.
Когда товарищ Сталин приехал в Царицын, он не застал там готовой армии. Эту армию нужно было создавать, и она была организована под руководством товарищей Сталина и Ворошилова. Пример формирования красных вооруженных сил под Царицыном ярко подтверждает, что наша гражданская война была отечественной, народной войной в полном смысле этого слова. Всюду возникали и росли с каждым днем революционные отряды рабочих, крестьян, трудового казачества. Царицынские пролетарии дали в ряды Красной Армии около 10 тыс. рабочих. Подымалось трудовое казачество Дона. В станице Платовской Донской области, на родине С. М. Буденного, стали создаваться под его руководством первые конные части. В станицах Донской области — Каменской, Морозовской, слободе Мартыновке и многих других трудовое казачество, иногороднее крестьянство с оружием в руках подымались на защиту завоеваний Октября.
На помощь Царицыну пришла решающая военная сила — Украинская армия т. Ворошилова. Тов. Орджоникидзе привел на помощь Царицыну отряд ростовских рабочих-красногвардейцев. Москва послала 38-й Рогожско-Симоновский полк, состоявший из пролетариев заводов «Гужон» и «Динамо». Крестьянство и трудовое казачество Дона и Кубани создавали свои революционные отряды, влившиеся в ряды армий Царицынского фронта. Царицынские пролетарии и донецкие шахтеры, московские, киевские, харьковские, ростовские красногвардейцы, революционное крестьянство и беднейшее казачество Дона, Кубани, Северного Кавказа под руководством Сталина и Ворошилова выросли в грозную боевую силу, в героическую X армию, покрывшую славой свои боевые знамена.
Силами одного только царицынского пролетариата нельзя было отстоять не только весь Южный фронт, но и Царицын.
На помощь городу, где решалась судьба Советской республики, пришла вся страна, пришла большевистская партия, послав своего лучшего сына, своего вождя — товарища Сталина организовывать победу над врагом.
Уроки сталинского руководства борьбой за Царицын в 1918 г. имеют огромное историческое значение. Опыт военного руководства товарищей Сталина и Ворошилова на Царицынском фронте был использован для укрепления и организации сил всей нашей Красной Армии.
Каждая страница этой борьбы, каждый участок разносторонней деятельности товарища Сталина — выработка сталинского плана разгрома Краснова и его практическое осуществление, борьба за хлеб и руководство партийно-политической работой, разгром белогвардейских заговоров, создание и сплочение Красной Армии — все это учит искусству большевистской стратегии и тактики, ленинско-сталинскому искусству побеждать врагов.
