Роль Царицына как центра собирания сил пролетарской революции на Дону сказалась с первых же дней после победы Великой пролетарской революции.
Уже на историческом заседании Царицынского совета 4 ноября, где была принята резолюция о переходе власти в руки совета, первым вопросом повестки дня стояло сообщение делегата Александро-Грушевского совета о положении дел в Донецком бассейне и о действиях Каледина. На этом же заседании выступали и представители Екатеринодара (Краснодар), рассказывая о своей беззащитности перед наступлением контрреволюции и прося помощи царицынского пролетариата.
Единогласно утвердив резолюцию о взятии власти в свои руки, Царицынский совет на этом же заседании принял и другое решение, достаточно наглядно показывавшее, какое значение вопросы борьбы с Калединым приобретали буквально с первого же дня существования советской власти.
«Царицынский совет Р. С. и Кр. д., — говорилось в этой резолюции, — заслушав доклад о введении военного положения в угольном районе Донской области и принимая во внимание всю ту тяжесть, которую перенес на своих плечах горнорабочий за все время войны, и ту интенсивную работу, которая велась за время переворота… протестует против введения военного положения и требует немедленной отмены такового и со своей стороны окажет всяческую поддержку, которая потребуется от совета, вплоть до вооруженной силы».
В разгроме калединщины очень значительная роль принадлежала красному Царицыну. Первые месяцы после установления советской власти в Царицыне проходили под знаком борьбы с калединской контрреволюцией.
Уже 7 декабря царицынский пролетариат послал красногвардейский отряд на помощь Ростову.
19 декабря был создан «Штаб обороны советов», задачи которого сводились к следующему:
- Собирание точных и своевременных сведений обо всех воинских частях и вообще вооруженных силах Царицынского района и соседних округов Донской области, а также и о воинских частях, передвигавшихся по этой территории с фронтов.
- Снабжение революционных организаций оружием.
- Руководство революционными частями, отрядами и Красной гвардией и их организация.
- Боевая оборона Царицына и всех соседних революционных советов и комитетов.
Поводом для первых столкновений царицынских отрядов Красной гвардии с донской контрреволюцией послужило проводимое советом разоружение всех пробиравшихся через город к Каледину казачьих воинских частей.
«В это время (т. е. в декабре 1917 г.), — писала царицынская газета «Борьба» в статье, посвященной годовщине Октябрьской революции, — происходила демобилизация старой армии, и демобилизованное контрреволюционное офицерство и казачество через Царицын стремилось к своей базе в Новочеркасск. Царицынскому совету, не имевшему достаточного вооружения, приходилось напрягать громадные усилия, с одной стороны, к сохранению города в своих руках, а с другой — не дать возможности добраться до Каледина казачьим полкам. Работа была нервная. В течение многих недель не приходилось почти спать, для казачьих полков устраивались митинги на вокзалах, в вагонах, в Воропонове и др. местах».
Так, с первых же дней Октябрьской революции Царицын стал не только центром собирания революционных сил, но и тем революционным заслоном, который мешал донской контрреволюции соединиться с возвращающимися с фронта казаками и белым офицерством. Причем на станции Царицын в эти зимние месяцы 1918 г. шло двоякое разоружение: казаков разоружали не только тем, что лишали их оружия, в значительной мере их разоружали и политически. Митинги на вокзале продолжались беспрерывно, днем и ночью ораторы сменяли друг друга, говорилось о задачах Октябрьской революции, о войне и мире, о первых шагах советской власти. Такая роль Царицына и послужила первым поводом к столкновению с белогвардейским правительством Каледина. Уже 10 декабря председатель Царицынского совета Ерман получил от командующего казачьими войсками записку следующего содержания: «Имеем сведения, что проезжающие через Царицын казаки вами обыскиваются и отбирается у них оружие. Мы настойчиво просим все отобранное у них оружие собрать и сообщить, куда за ним можно командировать приемщиков.
Помните, оружие казака составляет его личную собственность, и, повторяю, подобные приемы мы будем понимать, как акт дурного соседства».
Эта первая записка, написанная в относительно «мирном» тоне, плохо скрывала злобу и ненависть врага. Впрочем, в Царицыне прекрасно знали «соседей». Царицынский совет оружия не возвращал и продолжал разоружение казаков.
Не всегда это разоружение проходило мирным путем. Многие отряды угрожали открыть огонь по городу. Так, в феврале 1918 г. через Царицын проходил большой эшелон в 1000 человек. Отряд прибыл на станцию Елшанка и заявил совету, что, если его не пропустят с оружием, он будет пробиваться с боем. Было созвано специальное заседание совета, где обсуждался вопрос о разоружении эшелона. Совет решил отобрать оружие. К зданию царицынского штаба были вызваны отряды войск с артиллерией. На заседание штаба были приглашены представители от проходящего эшелона.
Делегация вынуждена была сдать оружие, о чем согласилась сообщить по телефону эшелону. Представители совета выехали на станцию Елшанка для приема оружия. Было отобрано около 400 винтовок, 2 орудия, 12 пулеметов, 18 револьверов, много бомб и около 50 шашек. В эту же ночь эшелон был направлен по назначению.
Разоружение проходящих эшелонов, и в первую очередь белого офицерства, не только срывало планы собирания сил контрреволюции на Дону, но и было важнейшим и почти единственным ресурсом снабжения оружием царицынской Красной гвардии. К январю 1918 г., как уже указывалось выше, в рядах царицынской Красной гвардии насчитывалось около 3 тыс. бойцов. Кроме того, с конца ноября в Царицыне находился присланный Саратовским советом вооруженный отряд в составе одного батальона пулеметной команды и сводной революционной батареи. Отряд привез с собой из Саратова около 1 тыс. винтовок, 8 орудий и несколько пулеметов. В январе и феврале 1918 г. в Царицыне формировались революционные отряды из трудового казачества и демобилизованных солдат. Все эти отряды надо было вооружить. Правда, в марте 1918 г. штаб обороны получил извещение от московского главного военного арсенала о том, что из Москвы для Царицына выслано 12 тыс. винтовок русского образца, патроны к ним и другое вооружение. Вооружая свои отряды, Царицын снабжал оружием и ряд окружающих районов. «Штаб обороны» на своих заседаниях очень часто рассматривал заявки на помощь оружием и нередко решал эти заявки удовлетворить. За помощью в Царицынский «штаб обороны» обращались из Борисоглебска, Грязей, Себрякова, Арчеды, Иловли, Качалина, Урюпина, Чира, Котельникова, Сарепты, Жутово, Великокняжеской, Куберле, Ремонтной, Бекетовки, Царева, Черного яра, Николаевской слободы, Морозовской и др.
Так царицынские пролетарии-большевики создавали вооруженные силы советов, которые в начале января 1918 г. вступили уже в прямые военные столкновения с донской контрреволюцией.
Первый поход царицынской Красной гвардии произошел в начале января 1918 г. К этому времени станция Себряково (к северу от Царицына—Поворинское направление) была занята отрядами Каледина. Население станции Себряково обратилось в Царицын за помощью. Был послан отряд красногвардейцев, который выполнил поставленную перед ним задачу. 14 января в «Борьбе» было помещено извещение о занятии станции Себряково красными частями:
«Высланным из Царицына революционным отрядом из казаков, солдат, пулеметчиков и артиллеристов с боя занята ст. Себряково».
О том, какое значение имел этот январский поход на станцию Себряково, свидетельствовало обращение Каледина к казакам (от 28 января 1918 г.).
«В Усть-Медведицком округе, — писал Каледин в этом обращении, — вернувшиеся с фронта полки в союзе с бандами красногвардейцев из Царицына произвели полный разгром на линии железной дороги Царицын—Себряково, прекратив совершенно всякую возможность снабжения хлебом и продовольствием Хоперского и Усть-Медведицкого округов».
Второй поход Красной гвардии происходил тогда же, в январе 1918 г., но в другом направлении—на станцию Чир (Донецкая железная дорога).
Этот январский поход на станцию Чир имел большое значение и являлся одним из звеньев тех операций советских войск, которые привели к разгрому Каледина. Поход на Чир происходил по прямой директиве штаба главнокомандующего советских войск, действовавших против Каледина.
10 (23) января 1918 г. открылся съезд революционных казаков-фронтовиков в станице Каменской. Съезд объявил «Войсковое правительство» низложенным и организовал Донской казачий военно-революционный комитет, к которому перешла вся власть в Донской области. Каледин, действуя провокационными методами, пригласил делегацию от съезда в Каменской в Новочеркасск якобы для переговоров, а сам в это время послал отряд белобандита Чернецова, который занял Зверево — Лихую — Каменскую.
Но в это же время, 10 января, командование советских войск, действовавших против Каледина, дало директиву об общем концентрированном наступлении, и в этом плане царицынские части Красной гвардии получили указание занять Чир и через Чир двигаться на Зверево—Лихую на соединение с каменскими революционными отрядами. В результате вылазка Чернецова в двадцатых числах января была разгромлена, сам Чернецов был убит.
Таким образом, январский поход царицынской Красной гвардии на станцию Чир стоял в общей связи со всем планом разгрома Каледина советскими войсками. 26 января 1918 г. станция Чир была занята царицынскими красными частями.
В своем донесении на имя Совета народных комиссаров председатель Бюро военно-революционного комитета Донской области сообщил 2 февраля следующее:
«26 января были получены сведения, что революционными отрядами, состоявшими из царицынского взводного (сводного?) отряда, частей 23 и 40 казачьих полков ст. Чир, станица Чирская без боя очищены от партизан. Из партизан убито трое, есть арестованные. В революционных частях потерь нет. Революционным частям из Царицына посланы подкрепления, им было предложено присоединить к себе по пути революционные казачьи части. Этим отрядам было приказано двигаться дальше по Донецкой линии, давить на Зверево и Лихую и соединиться с каменскими революционными войсками и действовать заодно».
Задача, поставленная перед царицынскими отрядами, была полностью выполнена. После занятия станции Чир командир царицынского революционного отряда уже из Морозовской сообщил, что 27 и 28 января освобождена станция Тацинская и что революционными войсками, идущими навстречу, заняты станции Зверево и Лихая.
А в разговоре по прямому проводу с Москвой царицынский штаб обороны 1 февраля сообщал:
«Наш отряд, вчера занявший станцию Белую Калитву, сегодня утром должен был выйти через Репную в Лихую, там всего 40 верст. Ж.-д. мост через Донец у Б. Калитвы в безопасности. Возможно, что теперь наш отряд уже соединился с революционными войсками, занявшими Зверево—Лихую».
Так произошло соединение царицынских революционных отрядов с революционными частями, идущими с Украины, и с казачьими революционными отрядами. Спустя несколько дней, 11 (24) февраля был взят Ростов, а вслед за ним Новочеркасск. С калединщиной было покончено. Борьбой с Калединым заполнены первые месяцы существования советской власти в Царицыне. Именно в этих боях царицынский пролетариат получил свой первый боевой опыт гражданской войны.
Во второй половине февраля—начале марта 1918 г. для Царицына центр тяжести борьбы с белогвардейцами переносится на юг—по линии железной дороги Царицын—Тихорецкая (Владикавказская железная дорога). Это новое направление борьбы было вызвано походом «добровольческой» армии под командованием Корнилова (так называемый «первый кубанский поход»).
Накануне взятия красными частями Ростова, 9 (22) февраля 1918 г., «добровольческая» армия бежала из Ростова и начала двигаться на Кубань для соединения с войсками Кубанской контрреволюционной рады. В конце февраля «добровольческая» армия пересекла линию железной дороги Ростов—Тихорецкая (у Белой Глины) — между Тихорецкой и Торговой (ныне Сальск).
Это активизировало все белогвардейские отряды по линии Царицын—Тихорецкая.
Как только обозначилась опасность по линии Царицын—Тихорецкая, против белогвардейских банд были высланы царицынские революционные отряды.
В военном бюллетене от 23 февраля сообщалось о занятии царицынскими отрядами станций Жутово и Чилеково (не доходя Котельниково) без боя. Калединцы разбежались. 1 марта начальник революционных царицынских отрядов т. Тулак сообщал, что его отряд прибыл на станцию Котельниково. «Я организовал, — говорил он, — Военно-революционный комитет из служащих железнодорожного комитета. Туда вошел председатель совета, и на собрании железнодорожников был поднят мною вопрос об организации Красной гвардии и армии, где новый военно-революционный комитет примет самое горячее участие. Во главе революционного комитета пока стою я».
6 марта штаб обороны в своем бюллетене сообщал: «От Царицына до Великокняжеской линия освобождена от калединцев, отдельные участки линии находятся под некоторой угрозой блуждающих калединских банд». И, наконец, Извещение от 8 марта гласило: «Движение по Владикавказской линии совершается беспрепятственно».
Но на этом борьба с корниловскими бандами не кончилась. Весь март и начало апреля эта борьба продолжалась. Корнилов со своей «добровольческой» армией, как известно, подошел к Кубани тогда, когда Кубанская рада под давлением красных частей покинула Екатеринодар (28 февраля). С марта в Екатеринодаре была восстановлена советская власть. В середине марта покинувшая Екатеринодар белая армия Кубанской рады соединилась с «добровольческой» армией (в ауле Шенджий) и совместно повела наступление на Екатеринодар. Но это наступление кончилось полным крахом. 31 марта (13 апреля) под самым Екатеринодаром Корнилов был убит снарядом. Командование армией перешло к генералу Деникину, который, отчаявшись в возможности взятия Екатеринодара, решил увести свою армию с Кубани обратно на Дон. Этот переход начался в первой половине апреля, а в конце апреля «добровольческая» армия вернулась обратно в район станиц Мечетинской и Егорлыкской. Так бесславно закончилась и корниловская авантюра — «первый кубанский поход» «добровольческой» армии.
В разгроме корниловщины, как и в разгроме калединщины, Царицыну принадлежала не малая роль. Царицын с честью выдержал первые боевые испытания. Но это был для него лишь приготовительный класс гражданской войны. Настоящие бои, настоящие трудности были впереди. Они начались с весны и лета 1918 г., когда германские оккупационные войска подошли к границам Дона. Декабрь, январь, февраль месяцы были для Царицына лишь периодом собирания и организации боевых сил, периодом первых разведочных боев, когда благодаря общей ситуации непосредственная опасность Царицыну все же не угрожала.
Но начало германской оккупации коренным образом изменило обстановку на Дону и в частности в Царицыне. Разбитая было донская контрреволюция вновь подняла голову. В двадцатых числах марта, когда австро-германские оккупационные войска занимали Харьков, начались контрреволюционные восстания в донских станицах.
Контрреволюционные мятежи начались с Суворовской станицы (21 марта) и были поддержаны рядом близлежащих станиц 2-го Донского округа. Руководителем мятежа был полковник Мамонтов, дослужившийся у белых в годы гражданской войны до чина генерала. Восставшие белоказаки захватили станцию Чир и станицу Нижне-Чирскую, непосредственно угрожая Царицыну. В конце марта царицынский штаб обороны объявил город на военном положении; на станцию Чир были отправлены царицынские отряды Красной Армии.
Из 2-го Донского округа контрреволюционные восстания перебросились в 1-й Донской и Черкасский округа бывшей Донской области.
По «тихому» Дону прошла мутная волна кулацких восстаний. Донская контрреволюция вновь собирала силы. 4 апреля образовалось «Временное правительство Дона». В это время (апрель 1918 г.) численность Донской белогвардейской армии доходила до 6 тыс. человек. Германские оккупанты все ближе подходили к границе Донской области. 25 апреля (8 мая) они захватили Ростов, за два дня до этого был занят белыми Новочеркасск.
4 (17) мая в Новочеркасске открылся «Круг спасения Дона», избравший Краснова донским атаманом. Начался новый этап гражданской войны на юге. Именно с мая 1918 г. Царицын становится центром удара всех контрреволюционных сил. Возник царицынский фронт как решающий фронт гражданской войны.
